Беспокойство - [6]
— За наших отцов и матерей! За скорое возвращение в Советский Союз.
Сергей выпил. Взгляд у него немного затуманился, но на душе полегчало и к разговору потянуло.
— У нас тут больше спортивные занятия да уроки английского языка. Еще верховой езде обучают. И трамбуем стойло на конюшне, буферами от железнодорожных вагонов: тюк, тюк — до седьмого пота…
— Знакомое дело, — подхватил Виктор. — Я сам лихо езжу на лошадях… Ал-ле, ал-ле, оп-па!.. Но вроде бы все это позади. Аж не верится, что отправят… Мне двадцатый пошел… И дома не узнают. А тебе сколько, Серега?
— Восемнадцать.
— Как вымахал, все двадцать пять дашь. В отца пошел, в дядю Колю… Дядя Коля приезжал к нам в Керчь с Анюткой, клопиком таким с косичками… Мне тогда было десять лет.
— Верно! — обрадовался Сергей: до сих пор он никак не мог свыкнуться с мыслью, что перед ним родственник или знающий его семью.
Неожиданно открылась дверь — в комнату вошел Стенбек. Во рту у него дымилась сигарета. Сергей хотел было спрятать бутылку, но шеф приюта поднял руку:
— Не надо… Бог все видит… Аминь!
Не подошел, а как бы подкрался к столу. Облокотившись, с минуту молча тянул сигарету, поглядывая то на Сергея, то на Виктора.
— Братья… Великолепно!
И начал расспрашивать у Сергея о матери, отце, родственниках.
— Не помните, чем болела Анюта?
— Ветрянкой, — вспомнил Сергей.
— Так, так, — оживился Стенбек. — В каком возрасте?
— Еще до школы. Я знаю это по рассказам мамы…
— В детстве ты какой фильм смотрел?
— «Чапаев».
— Так-так. — Он вдруг поднялся, покрутил в руках пустую бутылку и, глядя на Виктора, покачал тяжелой, уже седеющей головой. — Вот так и побеседуйте. Бог все видит. Аминь!
— Вопрос можно? — вдруг спросил Виктор, до сих пор молчавший в своем полукресле.
— Разрешаю.
— Скажите, пожалуйста, который час?
— Вам пора спать! — повысил голос Стенбек. Виктор наклонился к нему и снизу подмигнул шефу:
— Осушить бы еще одну бутылочку, а, господин Стенбек?
— Вы есть испорченный человек!
— Комар муху ударил в ухо… Как в воду смотрел! — Виктор покачнулся и, чтобы не упасть, обнял Стенбека. — Радость ты моя, и вся надежда моя, и отец тоже.
И, отпустив шефа, повалился на стол. На удивление Сергея, Стенбек и на этот раз спокойно протянул:
— Очень жалею, что ты поздно… попал в мой приют. Аминь!
Остановился у двери.
— Я распоряжусь… Господин Венке поговорит с вами, Виктор.
— Ты можешь все испортить! — возмутился Сергей, когда Стенбек оказался на улице.
— Братишка, ты это видел? — помахал Виктор часами на золотой цепочке. — Я их всех обворую. Всех до единого начальника. Они нас отпустят раньше срока. Со мной ты не пропадешь. Пусть приходит Венке, я ему такой же спектакль устрою.
Он пнул ногой упавшую со стола бутылку и, качаясь, начал раздеваться.
— Комар муху ударил в ухо…
Лег в постель, но тут же вскочил и начал рассматривать простыни, одеяло:
— Барахло-то новое! Серега, ша! Деньги будут.
Он еще сидел в трусах и майке. Сергей смотрел на него со своей кровати: широкая грудь, разработаны мускулы, а лицо, шея, слегка вьющиеся волосы точь-в-точь, как у него, у самого Сергея. И глаза такие же, а голос не такой, чуть приглушен. «Пьет, наверное, много».
— Однажды я, братишка, самому черту карманы почистил. Солидный трофей взял: триста долларов и золотой портсигар. А чертом в нашем приюте звали попа «Миряне-христяне», гнусавил по-русски. Бывший белогвардейский прапорщик. Доносчик, каких свет не видел! Вызвал он меня к себе в конторку-келью. «Богохульщик ты, Виктор, и пьешь водку. России вред приносишь». Рядышком сидели мы. Гнусавит и гнусавит. Вот, думаю, балабошка, дай-ка я тебя пощупаю, батюшка. И пощупал. Оказался золотым попом! Потом он на молитве начал заикаться. Заикнется, посмотрит в мою сторону и глазами — морг-морг: де-мол, ну и подлец ты, Виктор, и грабитель…
Рассказывая, он вдруг уснул. А Сергей еще долго лежал с открытыми глазами, все думал о неожиданной встрече, о вопросах Стенбека. «Который уж раз и Стенбек, и Венке спрашивают об Анюте, папе и маме, всем интересуются. Значит, скоро отгремит приютский колокольчик…»
Невысокого роста, но удивительно крепко сбитый, Шредер показался Венке отлитым из металла: все на нем сидело в обтяжку — и джинсы, и ковбойская сорочка, и даже клетчатая кепка, казалось, припаяна к тронутой сединой голове. Но кепку он снял легко, одним движением руки, и бросил ее так, что она пружинисто взлетела к потолку и, повиснув на мгновение, опустилась на переносную вешалку, угодив точно на шпиль. Действительно, артист цирка! С такой же резкостью в движениях Шредер содрал с себя сорочку, с шумом открыл чемодан, надел полосатую пижаму, которая где-то треснула, но Шредер не обратил на это внимания, спросил:
— Шеф у себя? — На лице его играли желваки. — Какого черта молчишь?
— Мери, сходи под душ…
— Что за дурацкая привычка каждого называть Мери! — Шредер все же встал и пошел в ванную комнату. Но вскоре он вернулся в одних трусах. Да, это был человек атлетического телосложения. Венке еще раз позавидовал своему коллеге:
— Зря ты покинул арену цирка.
— Возможно, придется вернуться. — Он придвинулся к Венке и, играя мускулами, выпалил: — Твоя работа ни к черту не годится. Я начинаю подозревать! Проводников ты набираешь! Они нас жестоко предают.
...Новый роман Николая Камбулова «Ракетный гром» является продолжением романа «Разводящий еще не пришел». Он также посвящен современной жизни Советской Армии, ее солдатам и офицерам, во имя мира и безопасности нашей Родины осваивающим грозную боевую технику. Писатель показал, как в армейских условиях растут и воспитываются люди, как успешно решаются ими важнейшие проблемы, стоящие перед нашими Вооруженными Силами.
Николай Иванович Камбулов родился в городе Каменске Ростовской области, в год революции. После учебы в строительном техникуме был старшим мастером на Сталинградском железнодорожном заводе, секретарем комитета ВЛКСМ; одновременно сотрудничал в местной и центральной печати. С 1937 года Н. И. Камбулов в рядах Советской Армии: служил в пограничных войсках, затем стал политруком заставы, редактором газеты. С июля 1941 года по 9 мая 1945 года он на фронтах Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, одиннадцатью медалями.
„Разводящий еще не пришел" — роман о тех, кто сегодня служит в Советской Армии, о революционном скачке в техническом оснащении наших Вооруженных Сил, о ратном и трудовом подвиге советского человека во имя подлинного мира и счастья на земле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аджим-Ушкай — небольшой поселок, расположенный в четырех километрах от города Керчи. Рядом с этим поселком находятся древние каменоломни — громадные подземные коридоры с многочисленными отсеками и террасами. Здесь, в подземелье, советские воины вписали одну из славных героических страниц в историю Великой Отечественной войны. О том, как это произошло, о героях и их судьбах рассказывает в предлагаемой читателям книжке Николай Камбулов, автор повестей «Свет в катакомбах», «Подземный гарнизон», «Тринадцать осколков», романа «Разводящий еще не пришел».
Новый многоплановый роман Николая Камбулова повествует о героизме и мужестве советских людей в годы Великой Отечественной войны. Действия развиваются в Крыму и на Северном Кавказе, в Восточной Пруссии и в Германии.Роман насыщен приключенческими эпизодами, в книге показана деятельность немецких коммунистов непосредственно в частях гитлеровских армий.Книга рассчитана на массового читателя.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.