Беспокойные - [22]

Все одноклассники казались большими. Деминь тоже был большим — одним из самых крупных азиатов в школе № 33, — но эти дети отличались; они никогда не замечали, как на них смотрят другие, потому что никаких других здесь не было. Здесь на него обращали слишком много внимания (сперва), а потом не обращали внимания вообще. С ума можно сойти: броский и одновременно невидимый, причем и в том и в другом случае в самом плохом смысле этих слов. Слишком заметный для парней, которым нравилось его задирать, а девчонки обращали внимание на него, только когда он приходил с расстегнутой ширинкой.

Он изучал их носы. У кого-то — острые, у кого-то — обвисшие, как перезрелые фрукты. У некоторых ноздри широкие, у других — поджатые и узкие. На переменах мальчики и девочки делились на отдельные группки, и оставались крошки, рассыпавшиеся по краям двора. Деминь понимал, что он крошка. Крошки не хотят бросаться в глаза, но при этом всегда на виду, как открытая рана. Они прятались от людных мест: игрового городка, уголков площадки, где собирались девчонки, баскетбольной площадки и футбольного поля — дома мальчишек, которые любили спорт.

Даже если крошки успешно прятались от остальных, друг друга им было не обмануть. Они задирали кого угодно, кто под руку подвернется, лишь бы их самих не трогали. Но Деминь не хотел прятаться. Его подготовили 3-я улица и Бронкс, планета Риджборо просто финальное испытание. Незримые наблюдатели специально подобрали для него миссию, чтобы проверить силу и терпение. Когда Деминь пройдет испытание, он воссоединится с настоящей семьей. Кем были эти наблюдатели? Он тоже понял. Те, кто посылал ему телепатические сообщения на фучжоуском — этот язык всегда звучал у него в голове, никогда не приходилось напрягаться, чтобы понять. Миссия придала ему смелости. Так что на перемене он выходил на середину площадки, стоял на виду, брал остальных на слабо.

На третий день у стола Деминя в столовой остановилась девочка с пачкой яблочного сока, из которого торчала тощая трубочка с примятым зубами кончиком. Ее темные волосы были затянуты в короткий хвост. У очков была ярко-красная оправа.

— Ты откуда?

Деминь откашлялся.

— Из Бронкса. А ты?

— Отсюда, — сказала она и ушла.

На четвертый день была физкультура. В Риджборо дети играли в спортивные игры: футбол, американский футбол, баскетбол, плавание, бейсбол, теннис, волейбол, хоккей. Мальчишкам Риджборо полагалось разгоняться и таранить. В мужской раздевалке Деминь наблюдал за молодым населением планеты Риджборо, пока переодевался в спортивную одежду: замечал все — от несформировавшихся детских конечностей коротышек вроде Шона Уэкера, самой крохотной крошки, до упитанных лапищ и франкенштейновской башки Коди Кэмпбелла. Деминь приглядывался к пухлым рукам Коди, его бедрам, похожим на буженину, трясущемуся потеющему подбородку.

Деминь разулся, снял спортивные шорты, которые купила Кэй. Крошки оставались на краю скамеек, переодевались второпях, но остальные шутили и перекрикивались с друзьями.

Шон Уэкер запутался в шортах, врезался в шкафчик. Это был маленький мальчик со сморщенным личиком — такой бледный, что его прозвали Призраком.

— Педик, — сказал один из мальчишек. — Призрак — педик.

— Пошел ты! — заорал Шон. — Пошел! Ты! — коллективным ответом раздевалки стал смех — намного хуже, чем гнев, и Шон улизнул. Тут Деминь почувствовал, как его толкнули, удар между лопаток. Покачнулся вперед.

Это был Коди.

— На что уставился? Китайский даун. — На его щеке было родимое пятно в форме летающей тарелки. Он снова толкнул Деминя, но в этот раз Деминь сам налетел на Коди и отбросил его назад. Тот пошатнулся, издал звук вроде «уф-фа». Он оказался еще более неуклюжим, чем Трэвис Бхопа; здоровый, но без равновесия. Это показалось Деминю и комичным, и предсказуемым.

На него кто-то навалился, в бок ударили. Деминь ответил одним локтем, другим. Вскрикнул и освободился. Коди оправился. Деминь встал.

— Какого хрена?

Навалившимся оказался Шон Уэкер, с перекошенным лицом.

Деминь ушел.

— Даун, — повторил Коди. — Китайский даун, — это было похоже на рев, мясистый и грубый, как будто что-то звериное, вывернутое наизнанку.

В спортзале они играли в кикбол — игру, про которую Деминь раньше не слышал. Когда пришла его очередь бить, он услышал, как кто-то усмехнулся и сказал: «Отличные ботинки». Он опустил глаза на свои новые «найки», и мячик ударил ему прямо в живот. Когда он развернулся, увидел ряд мальчишек, сдерживающих смех.

После школы он шел домой один. Было не так уж далеко, всего полчаса ходьбы, но пейзаж упорно не менялся — дом за домом, дерево за деревом. Узкие улицы выходили на мини-поля — такие широкие, что у Деминя кружилась голова от одного их вида, он пугался их бесконечности. Чем дальше от школы, тем чаще промежутки между домами становились больше самых огромных домов. Деминь так отвык от шума машин, что, когда одна проехала мимо, он подскочил.

Проходя мимо железной дороги, он услышал позади шаги и напрягся, ожидая увидеть Коди с приятелями.

— Эй, — сказал мальчишеский голос. Деминь встал в стойку. Но это оказался не Коди, а паренек, за которым Деминь наблюдал с любопытством, — Роланд Фуэнтес. Он отличался от остальных детей — тоже не был одним из них. Деминь слышал, как фамилию Роланда произносили с преувеличенным акцентом, растягивая слоги в насмешку, но Роланд никогда на это не реагировал. — Эй, — говорил он теперь Деминю. — Я Роланд. А ты Дэниэл, да?