Беспокойные дали - [22]

Ответив на ваши вопросы, выражаю надежду, что и вы поделились со мной версиями по затронутой теме. Дело в том, что теперь многими распространяются вымыслы, и кто только не претендует на идею о применении твердого бензина.

Года два назад мне звонил бакинец Ага Алиевич Алиев. Оказалось, что он приезжал в Москву специально по вопросу о твердом бензине, с кем-то встречался, а ко мне обратился, уже уезжая, по телефону. Как я понял он готовил кандидатскую и обещал выслать свою публикацию на этот счет, но прошло немало времени, а от него ничего не поступало.

Чтобы внести ясность в этот вопрос, мы с Г.И. Ивановым, который работал в третьей бригаде помощником Ю.А. Победоносцева (Победоносцев Юрий Александрович (1907-73). Конструктор в области ракетной техники. За большой вклад в создание реактивных снарядов для „Катюши“, в 1941 году удостоен Саталинской премии) и участвовал в испытаниях бензина подали официальный документ по этому вопросу в Архив Академии Наук СССР, где изложили всё примерно также, как и пишу вам.»

Подпись Н. Ефремов.

После этого письма Андрей получил допуск в Центральный государственный архив Азербайджанской ССР. Правда, занимался он архивными раскопками недолго. Рутинная служебная текучка не позволяла ему надолго отлучаться от училищных забот, да и, честно говоря, быстро надоело Андрею рыться в старых бумагах. Его тянуло больше к «живому» железу. Поэтому он как-то незаметно отошел от поиска истины со сгущенным бензином, полностью переключившись на эксперименты в области ракетных двигателей.

И все же одно неоспоримое приобретение в архивных поисках он для себя сделал — он стал трепетно относиться к науке историографии, которая требует огромного терпения и системности в работе. Вот уж где действительно, как писал Владимир Маяковский «в грамм добыча, в год труды…»

Прошли годы. Не стало Николая Ивановича Ефремова. Не стало пионеров энтузиастов ракетного дела. Тех, кто своими трудами, прозорливостью и могучей интуицией создавал кладезь научных разработок и заделов, кто на многие десятилетия вперед обеспечил неоспоримый мировой авторитет советской ракетно-космической науки.

Не осталась втуне и идея сгущенного горючего. Было создано самостоятельное научное направление — гибридные ракетные двигатели. А вот вопрос об авторстве бакинского сгущенного бензина так и не прояснился до конца — «ленивы мы и не любопытны»…

6

В конце сентября Андрей получил официальное приглашение принять участие в четырнадцатом астронавтическом конгрессе. Он доложил об этом начальнику кафедры. Тот удивился, попросил представить все полученные документы и объяснить, каким образом он попал в список участников.

На следующий день Андрей положил на стол начальника кафедры фирменный бланк приглашения, программу и список участников, подробно рассказал о январской встрече в мемориальном музее космонавтики и о предложении, полученном от начальника музея принять участие в этом конгрессе. Ренат Константинович все внимательно выслушал, ещё внимательнее всё прочитал и надолго задумался. Ситуация для него была не обычная. В таких случаях он, не желая рисковать, советовался с вышестоящим начальством.

— Н-да! — после долгой паузы произнес Пятница, — в неловкое положение вы меня, однако, поставили.

— Что ж тут неловкого? — удивился Платонов. — Все доклады открытые, насколько я знаю, в заседаниях будут участвовать студенты старших курсов Бакинских вузов. Конгресс проводится впервые в Советском Союзе и именно в Баку. Иметь такую возможность и не принять участия— это же смешно!

— Это вам смешно, — жестко отреагировал начальник кафедры, — а вот мне совсем не до веселья. Вы посмотрите на состав участников: американцы, французы, западные немцы. Почти вся планета! Участие в таких мероприятиях заранее согласовывается с вышестоящим командованием. На это должно быть специальное разрешение соответствующих органов. Вы что, не знаете порядка? Ставите меня в известность, когда ничего изменить нельзя.

На полированной лысой голове Пятницы проступила испарина.

— Вы, что и оргвзнос уже заплатили?

Андрей утвердительно кивнул.

— Это уже совсем плохо. Значит, во всех бумагах конгресса вы значитесь официальным участником. И вот эти списки, — он кивнул на красочно оформленный проспект, — уже ушли почти во все страны мира!

— Ну и что в этом страшного?! — пожал плечами Платонов. — В состав советской делегации входят ученые с мировым именем из организаций куда более закрытых, чем училище и ничего.

— Не забывайте, Андрей Семенович, — кто вы. Ваш интерес к истории ракетной техники заслуживает похвалы. Но как офицер вы должны твердо знать, что по уставу на всякое действие, выходящее за рамки служебных обязанностей, вам необходимо сначала получить разрешение у командования, и только уж потом всё остальное. Тем более, когда дело касается незапланированных контактов с иностранцами.

— Я всё это прекрасно знаю, — сказал Платонов. — Но, во-первых, я не буду выступать ни с докладом, ни с сообщением, и вообще не буду принимать участие в дискуссиях и круглых столах. Поэтому, о каких контактах может идти речь? Во— вторых, я не буду участвовать ни в экскурсиях, хотя это очень интересно, ни на заключительном банкете участников. Пришел. Послушал и ушел. Вот все мои контакты.