Беспокойное наследство - [18]
— Этих иное интересует… — прошамкала старуха. — Они реликвию архистратига ищут. Ну, да теперь им меня не достать, а внучок еще ничего не знает. Значит, поспешила я уходить? Но нет, это не возможно — я отчетливо чувствовала их присутствие, их силу. Ты, отец Василий, передай Тарасу, пусть пуще жизни бережет отцово наследство и не мешкая бежит на Запорожье. Там у инквизиции руки коротки, не дотянутся… И еще — скажи: что вскоре ему многое откроется, дивное и доселе неведомое. Это мой ему подарок и подспорье. Иначе с врагом не совладать. Коль все три лика земных и небесных в едином поединке сошлись, то воину надо уметь их различать. Да только, пусть с выбором пути не спешит, пока сам во всем, как следует, не разберется. Отказаться сгоряча или испугу легче легкого, а воротить отринутое — посложнее будет. Передашь?
— Передам, бабушка… — кивнул отец Василий. — Отчего ж не передать? А тебе самой-то помощь священника не нужна? Ведь без исповеди ты, раба Божья преставилась. Может, молебен особый справить за помин души, позабытый обет или долг исполнить?
— Чиста я перед Господом в помыслах и деяниях своих, от того и умираю легко, — с лица усопшей сошла тревога, и она вновь по-доброму улыбнулась. — Спасибо тебе, поп, на хорошем слове. Пора мне… Прощай, отец Василий. Берегись тех, кто с крестом идет, да за собой огонь ведет. Пуще басурман берегись. Этим тварям — законы не писаны. Ни Божьи, ни человеческие… Храни вас Создатель!
Одновременно с тем, как ведунья произнесла последние слова, еще один вихрь пронесся церковью, и погасшие было, свечи разгорелись вновь, заставив священника зажмуриться от неожиданно яркого света. А когда отец Василий открыл глаза и взглянул на гроб с усопшей старухой, та уже чинно лежала на своем месте, будто и не было ничего. Словно померещилось священнослужителю всё от усталости и бессонницы. Или — от воскуренного ладану…
Не слишком просторная хата Куниц, после того как из нее вынесли гроб с телом покойницы, вдруг сделалась невыносимо огромной. А два-три шага, необходимые, чтоб преодолеть расстояние от двери до лежанки, вообще показались Тарасу бесконечной дорогой. И не в состоянии ее преодолеть, парень уселся на пол, прямо возле двери, и наконец-то заплакал. Скупо, по-мужски, ожесточенно вытирая рукавом каждую, выкатывающуюся из глаз слезинку. Но, именно благодаря этим слезам, Тарас почувствовал, как из его души уходит горечь невозвратимой потери, уступая место доброй памяти.
— Ишь как убивается, горемыка, — прошелестело из-за печного угла. — А раньше, бывало, неделями не отзывался…
— Нишкни, дура! — оборвал слишком языкатую кикимору суседко. — Не забывай, что он теперь нас слышит!
— Простите, хозяин, — тут же испуганно залебезила та. — Я совсем иное имела в виду…
— Да какая теперь разница, что и кто скажет, — отмахнулся Тарас. — Бабушку не воротишь и не извинишься…
— А вот это — как сказать, — степенно отозвался домовой. — Я к примеру, совсем не уверен, что старая ведунья так просто покинет свой дом. И кажется мне, что вскоре, в тутошних местах, одной берегиней станет больше. Так что не горюй, хозяин — будет у тебя еще возможность и извиниться, и исправится.
— Поел бы ты чего-нибудь, хозяин… — посоветовал сердобольный суседко. — Кровь от головы отхлынет, думы светлее станут…
— Это у тебя кровь совсем отхлынула. Вместе с остатками ума… — опять заворчала кикимора. — Печь со вчерашнего дня не топлена, щи не варены… Что хозяин есть станет?
— Так я о чем? — возмутился суседко. — Пусть велит только — я мигом спроворю. А самому хозяйничать нельзя. Чай, не хуже моего знаешь…
— Сам жрать хочешь, вот и пристаешь к хозяину…
— Может и в самом деле, поужинать? — задумчиво промолвил Тарас. — Добро, коль и вам поесть охота, так займитесь стряпней. А домовой мне пока расскажет о том, чего я еще о себе не ведаю. О чем, в прошлый раз не договорили.
— Я быстро! — обрадовался суседко.
— Сиди уже, горе луковое, — остановила мужа кикимора, кряхтя и шурша опилками. — Пока ты спроворишь, хозяин не то, что полуночничать — завтракать в обед будет. Садитесь к столу, сама все сделаю.
Похоже, и Навь, и Явь, а может — даже Правь устроены одинаково, и без женских рук ни "тпру", ни "ну"… Хотя, что ж тут удивительного — хозяйка нужна в любом доме.
Тарас еще и лица не умыл, как в печи утробно загудел огонь, в курятнике всполошились куры, а чуть погодя, на сковороде зашкварчала, распространяя аромат жареного лука и разбрызгивая кипящий жир, огромная яичница. Парень только облизнулся. От таких ароматов и сытый враз проголодается, а он — в последний раз еще как позавчера отобедал.
— Ты там… — Тарас чуть замешкался, с непривычки распоряжаться, пусть и своей, можно сказать — домашней, а все-таки нелюдью. — Готовь побольше, не жалей яиц… Так чтоб на всех хватило… И потом — это, свет зажгите кто-нибудь. Чего зря в потемках сидеть?
Что именно зажег домовой, Куница не понял, но осветивший комнату ровный и чуть голубоватый свет больше напоминал легкую предрассветную мглу, нежели отблеск пламени.
— Не беспокойся, хозяин, — ответила кикимора. — Эти обжоры у мертвого отымут, а голодными не останутся. Ой! — поняв неуместную нынче двусмысленность своих слов, кикимора громче затарахтела посудой. — Не отвлекайте, а то не услежу за огнем — угли жрать придется.
Ну, все как обычно… Упал, очнулся… А вокруг не наше время, а прошлое. Нравится, не нравится – а никуда не денешься. Война… Предупреждение! Сталину советов не даем, командирскую башенку не проектируем. И еще! Текст не правдив, а лишь правдоподобен… местами.
Аннотация:Хотел сделать сюрприз: приехал домой без предупреждения, а дверь на замке. Решил в деревне перекантоваться — оказался в другом мире. Ну, да ладно, повоюем еще… Но, коль уж попал в другой мир, присмотрись внимательно, может он больше похож на твой, чем тот — в котором пришлось жить прежде. Тут и нравы проще, и чувства искреннее. Враг — так враг, и внутренне и внешне. Ну а если друг — то навсегда. А как иначе, мы же люди, а не нелюдь всякая?
Хорошо, когда бабка ведьма, хуже — если ты унаследовал кое-что из ее арсенала, но пользоваться этим не обучен. А тут еще и отец, исчезнувший при неизвестных обстоятельствах, оказывается многим должен. И не только людям, и совсем не деньги…
Защитник деревни в мире, где жадные гоблины и тролли взяли верх над людьми — это работа для героя, но Владу она по плечу. Чтобы освободить людей от разорительной дани и преодолеть силы эльфийского заклятья, он отправляется в Мрачную рощу, где всякий смельчак обречен на погибель. Но ему помогают боги и… дух погибшего боевого товарища, который тоже оказался вместе с ним — здесь. И его миссия еще не закончена.
Я почти император. Но быть ли коронации? Я бастард, хоть и признанный официально, но все же — внебрачный сын императора. Послы соседних держав предъявляют ультиматум: я должен отказаться от трона Санкструма, чтобы на него взошел принц Варвест — законнорожденный сын Эквериса Растара, марионетка этих держав. Если я не отрекусь от короны, начнется война, и удар союзных государств будет страшен. Зря они это… Втайне я начинаю подготовку к войне. В совершенно разваленном государстве, без войска, флота, с мертвыми эльфийскими лесами, которые уничтожают посевы, с дворянской вольницей, с массой нерешенных проблем. Решу ли их? Смогу ли подготовиться? А куда я денусь? Большая игра начинается. Архканцлер империи.
Аннотация:Что хранилось в старом седле? Неужели та самая реликвия, которую ищут секретные службы трех держав и сам Сатана?.. Жив или нет отец Тараса? Просто прячется или попал в беду? А тут еще трехсоттысячная орда вот-вот перейдет рубеж!..Книга вышла в издательстве «Астрель СПб» — «САБЛЯ и КРЕСТ».
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.