Беспамятство - [35]

С водворением мужа на старые позиции Надежда Фёдоровна вела себя тише воды, ниже травы, но медленно, очень медленно, почти незаметно забирала отнятое пространство для манёвра. Виталия, который держался несколько отчуждённо, она не тревожила, зато каждый разговор с дочерью заканчивался размолвкой - то маленькой, то большой.

Мне так стыдно, — доверительно говорила она, — Все спрашивают: где Рома и кто этот чёрный мужлан? Неужели Лялечкин избранник?

Ольга сдерживалась изо всех сил, тупо повторяя про себя: не реагировать, не обращать внимания, любить или хотя бы жалеть. Получалось плохо, а часто не получалось совсем.

Как ты надоела с твоими криво усвоенными политесами, - отвечала дочь. - Это мой выбор, понимаешь, мой! Он ни к кому нс имеет отношения. Наплевать мне, что говорят твои приятельницы. Что б они все одновременно и насмерть подавились сплетнями!

Ляля! Ты ужасна! Разве можно желать смерти!

Я сказала гипотетически,

Надежду Фёдоровну раздражали неосвоенные слова.

Я тебя злой нс воспитывала.

Меня вообще воспитывал папа. Смирись и нс возникай.

Но Надя и так всю дорогу только и делала, что смирялась. В молодости терпится легче. Теперь же внутри неё всё кипело, замордованное «я» топорщилось и подчиняться приказам не хотело. Она сама стала относиться к себе с некоторой опаской. Мучительно металась в поисках точки опоры и неожиданно нашла ее в спиртном. Возможно, но этой причине или затем, чтобы не терзаться ночами, лежа рядом с бесстрастным мужем, супруга Большакова выбрала себе небольшую комнату с раскладным диваном и поселилась там. Закрывала дверь и проводила взаперти не только ночи, но иногда и целые дни, всё чаще прикладываясь к бутылке и всё реже выходя к ужину. Виталий Сергеевич вопросов нс задавал. Выполняя обещание, данное дочери, он каждый день после работы возвращался на Кутузовский. Перед этим звонил Ляле, Если Максим ещё не явился, дочь с отцом шли ужинать в ресторан, а когда оказывался дома, то донской казак сам кормил их, причем готовил отменно. Он вообще всё умел делать, не чурался никакой домашней работы и терпеть не мог, проснувшись, валяться в постели. Полное неведение и даже презрение молодой жены к практической повседневной жизни поначалу его сильно удивляло, потом возмущало, в конце концов он к такому положению вещей привык. Тёща готовила примитивно, а в обязанности новой домработницы входил только завтрак.

Прежнюю, Антонину, Надежда Фёдоровна недавно рассчитала. Заметила, как та, словно ошпаренная кошка, отскочила от Виталия Сергеевича. А что вдруг мужу могло понадобиться на кухне? Значит, тихоня домраба завела с хозяином шашни. Надя даже вспотела от мыслей, которые завертелись у неё в голове. Мало того, что мужик на стороне шкодит, так ещё и дом поганит! В тот же день Антонина была уволена, а вместо неё три раза в неделю стала являться немолодая женщина, рекомендованная соседкой. Она жила у себя дома, называлась приходящей и выполняла лишь оговоренный набор услуг. Большаков делал вид, что перемены его не трогают.

Накануне последних студенческих каникул перед летней сессией, за поздней семейной трапезой в полном составе, обсуждали, как лучше провести выходные.

Может, слетаем на пару денечков в Сочи? - сказала Ляля, - И ты, пап, с нами. Поплаваем в бассейне, покатаемся на лыжах в Красной Поляне. У Макса по горным лыжам разряд!

Большаков поднял брови:

Где научился?

В Барнауле. Несколько лет ездил со студенческим стройотрядом. Потом даже на соревнования посылали.

Хорошо. Сделаем.

Ляля захлопала в ладоши, а Надежда Фёдоровна произнесла недовольно:

Опять в эти безнравственные Сочи! Чем вам собственный подмосковный дом нехорош? Детей заводить надо, вот что я вам скажу. Порхаете, как любовники!

А ты завидуешь, - бездумно парировала Ляля и увидела, как побледнела мать.

Любовь не может заменить семью.

Смотря какая любовь, - ответила дочь, - Ты любишь папу пассивно, как рабыня. А я — личность, И потом - у нас страсть. Совсем другая материя. Страсть нс угаснет никогда.

Виталия Сергеевича перепалка как будто нс касалась - он старательно выскребал особой ложечкой мясо из огромной клешни краба и, элегантно причмокивая, всасывал в себя розовое мясо, запивая ледяным белым вином. Но, наконец, женщины его достали и он обронил:

Что вы как две кошки!

Надежда Федоровна, посчитав замечание мужа за поддержку, спросила, со значением глядя на зятя:

Может, ты уже не способна иметь детей? Я тебя предупреждала о печальных последствиях аборта.

Максим не поднимал глаз от тарелки. Какая неэтичная женщина — его тёща. Даже если его не волнует сексуальное прошлое жены, вряд ли такое приятно слушать.

Ляля мужу о Романе не рассказывала и теперь зло уставилась на мать:

Да что ж ты ко мне пристала! Я давно пытаюсь тебе втолковать, что моя личная жизнь не твоего ума дело. У тебя трехклас- сиос образование, а я без пяти минут кандидат наук.

Это ты в своем институте будешь кандидат. А здесь — моя дочь. От большого ума у вас и детей нет,

Надежда Федоровна искренне думала, что, лишь подчинив, можно удержать, заставить уважать и даже любить. Так диктовал ей опыт жизни.