Бесов Холм. Том 1 - [69]

– Повторюсь, самым сильным магом в Эделии до сей поры считается ваш батюшка. Может, его заклятия не так сильны, как заклятия Кина, но в бою побеждает не тот, чьи заклятия сильнее, а тот, кто лучше знает магию и может просчитать противника. И кстати, вы сильно заблуждаетесь, если считаете вашего кумира бездумным исполнителем воли Совета. Эбинайзер Кин окончил Семинарию одним из лучших за все годы её существования. Но расспросите его на досуге, сколько библиотечной пыли он проглотил после её окончания? Сколько ему приходилось терпеть насмешек из-за его низкого происхождения? Он родился в нищете, и лишь его несгибаемая воля, тяга к знаниям и желание во что бы то ни стало заявить о себе сделали из него того, кем он является теперь. Он многое усвоил и перенёс на пути к славе. А вам, повторюсь, вам предстоит ещё многое понять.

Иллиан присел на сухую траву. Слова старого учителя заставили его задуматься. Он много читал о подвигах своего кумира на севере, видел его дуэли с сильнейшими магами Эделии на празднествах и турнирах, из которых темнокожий маг всегда выходил победителем, но ни разу не подумал о том, чего это стоило Кину.

Иллиан помнил, как после зачисления в Центральную Магическую ячейку на первом же задании он участвовал в подавлении мятежа воеводы Ролиса. После победы Эбинайзер прилюдно пожал его руку и, потрепав по волосам, добавил:

– Когда-нибудь ты сможешь стать сильнейшим магом Эделии. Я горжусь тобой!

Слова, брошенные тогда, окрылили молодого чародея, и он твёрдо решил – во всём и всегда подражать своему герою.

– Послушай меня, Иллиан. Твой отец – очень умный и справедливый человек. Он посвятил свою жизнь служению людям Эделии. И если тебе кажется, что он забыл про тебя, уверяю – это не так. Смерть твоей матери сильно изменила его. Он отдалился от людей и, может быть, стал чуть черствее, но всё же цели его благородны. Если ты затаил на него обиду – прости. Ведь может статься… Может статься, потом ты будешь жалеть о словах и мыслях на его счёт. – У Горана сердце обливалось кровью. Он уже подумывал нарушить приказ и рассказать молодому Иллиану об ужасной смерти его отца.

Истошный женский крик разорвал дневной покой бренненского тракта. Иллиан вскочил на ноги:

– Присцилла?!

– Что там? Что происходит?! – встревожился слепой маг. – Юноша, быстрее, отведите меня туда! – Магистр протянул руки, проклиная себя за обрыв чар Внутреннего Взора. Теперь на их восстановление требовалось время. Время, которого, как он понял, у них не было.

Присцилла билась в истерике и кричала, переходя на вой. Басистый голос Эбинайзера Кина, нараспев читающего древнее заклятие оберега от Тёмных сил, разносился по округе.

Тёмный Бог

– Оглядку ему! Этот выскочка пожалеет, что посмел повысить на меня голос, – бормотала себе под нос Присцилла, роясь в кожаной сумке, привязанной к её лошади. – Чернорожий дикарь! Совет узнает обо всех твоих чарах в этом походе. Можешь мне поверить! Я расскажу о твоей похабной страстишке заглядывать в головы. А если кто из молодчиков Эйхарда останется в живых, они подтвердят.

Она достала из сумки аккуратно сложенный в несколько раз коврик. Привезённый из дальних восточных стран, сотканный из шерсти редких тонкорунных снежных коз Шулима, он обошёлся Присцилле в сто золотых монет – треть от суммы, в которую оценивался весь её гардероб, насчитывающий около сотни платьев. Расстелив баснословно дорогую вещицу на выжженной солнцем траве, она уселась, подобрав ноги, и, ещё раз обматерив Кина, рванула по Потоку навстречу Источнику.

Присцилла не любила и избегала лишний раз сопрягаться с Источником. Черпать силы для сотворения заклятий, имея на это все права, – легко, а вот полностью раствориться во вселенском ресурсе магии, отдаться ему и выискивать из мириад заклятий нужные тебе – пытка.

Холодные, безразличные объятия чистой энергии поглотили магичку. Источник набросился на неё беснующейся рекой первобытной силы. Он сопротивлялся, пытался пробиться в сознание и разорвать связь, дабы избавиться от незваного гостя.

Неожиданно Присциллу затянуло в невесть откуда возникшую чернеющую круговерть. Перед её взором предстала бесконечная, сотканная из сотен тысяч тончайших нитей, разделяющая Источники стена. Наложенное сильнейшими чародеями прошлого заклятье Барьера утратило свою стройность, а кое-где и целостность, но всё ещё надёжно выполняло свою функцию.

Вдруг нити содрогнулись и разошлись, открывая магичке путь в необъятную темноту. Неведомая сила полем мрачных роз расстелилась перед ней. Безграничный ресурс манил и притягивал. Задыхаясь от восторга и не думая о последствиях, Присцилла полностью погрузилась в него. Купаясь в этом невероятно прекрасном для неё новом мире, она почувствовала себя желанной, счастливой и всесильной.

– Великие Десять, какая мощь! Это жизнь! Это страсть! Это экстаз! – кричала она, не в силах сдержать ликование и полностью отдаваясь Тёмному Источнику.

Обрамлённые кровью женские глаза проступили из темноты и сжигающим пламенем полоснули её разум. Присцилла вздрогнула и приготовилась защищаться. Она не ожидала встретить здесь кого-либо, но твёрдо решила, что скорее умрёт, чем позволит мешать ей наслаждаться новообретённой Силой.