Бесогоны - [10]

– Бред какой-то… – подумал священник и, не обращая внимания на звучащие предостережения, поехал дальше.

Вскоре на дороге показался указатель поворота, а табличка извещала, что до усадьбы «Гробовая» осталось лишь 5 километров.

И священник повернул в указанном направлении. А вскоре и увидел имение Никулиных, прозванное в народе «Гробовое».

Дом усадьбы был в относительно хорошем состоянии, несколько иномарок во дворе, хорошая импортная сельскохозяйственная техника.

Священник Наум вышел из машины, взял свой требный саквояж и пошел к крыльцу.

Хозяйки в доме не было, но его ждали. Молодой мужчина предложил ему комнату для отдыха.

Отец Наум прилег отдохнуть и не заметил, как заснул.

Он проснулся от того, что вся его комната была в дыму и огонь уже лизал стены…

Батюшка, не одеваясь, что называется, в одних труселях, лишь схватив в охапку облачение и требный саквояж, практически голышом выскочил из своей комнаты и устремился вниз.

Каково же было его удивление, когда он увидел, как молодая хозяйка с каким-то импозантным мужчиной в столовой первого этажа мило разговаривает и пьет кофе.

Священник мгновенно прикрылся облачением и произнес:

– Моя комната… уже вся в огне…

– Приснится же такое… – невозмутимо ответил незнакомец.

– Да оно и понятно, – поддержала его хозяйка, – такая нагрузка на психику человека. Вам бы, отец Наум, пожить у нас, погостить пару дней и немного отдохнуть… Тем более что мой сосед прекрасный врач… Кстати, познакомьтесь, доктор Фаустов…

И священник даже неожиданно для себя согласно кивает головой и остается.

Его пригласили к столу. Молодой мужчина, что впустил священника в дом, теперь прислуживал за столом… Он и наливал батюшке вина…

Отец Наум проснулся утром следующего дня уже в постели. Быстро оделся и после утреннего туалета снова спустился вниз.

Молодой мужчина, что прислуживал ему вчера за столом, сообщил, что хозяйка в отъезде, и предложил легкий завтрак.

После завтрака батюшка взял удочки, стоявшие в прихожей, и пошел к речке, что протекала буквально в сотне метров от усадьбы. Хотя его более интересовала не рыбалка, а возможность оглядеть округу. Вскоре он заметил, что его сопровождает большой черный ворон. Но не придал этому значения.

Рыба в реке плескалась, словно дразнила. И батюшка даже увидел, как довольно крупные плотвички парами проплывали вдоль берега. Тогда желание изловить рыбку взяло верх. Он быстро поймал кузнечика и, насадив его на крючок, забросил в воду.

Каково же было его удивление, что буквально через минуту крупный голавль схватил наживку, и вскоре, ошалелый от удачи, иначе не скажешь, батюшка вытащил его на берег.

И хотел уже было бежать в усадьбу, чтобы всем показать свой улов, как в этот момент он увидел у себя за спиной большую черную собаку. Она почему-то сразу напомнила ему собаку Баскервилей из книги писателя Артура Конан-Дойля. И даже насторожила священника своим непрекращающимся рычанием…

И тогда наш герой быстрым шагом пошел к усадьбе, а собака буквально на расстоянии с десяток метров его сопровождала. Последние метры до крыльца он уже просто бежал да еще и споткнулся, чуть не упав перед самым крыльцом.

Вдова и ее гость из окна смотрели на то, как отец Наум несется к их дому.

Вбежал и плотно закрыл за собой входную дверь.

Хозяйка и ее сосед уже спускались со второго этажа.

– Что с вами, отче? – спросил священника доктор Фаустов.

– Там, там… – начал он, а далее уже сам, словно рыба, выброшенная на берег, лишь разевал рот.

– Что там? – спокойно спросила его хозяйка дома.

– Там собака… – наконец-то вымолвил он. – Она всю дорогу гналась за мной.

– Это Боливар… пес доктора, безобидное, поверьте, существо, – произнесла хозяйка и добавила – Переодевайтесь и спускайтесь к столу, мы вас ждали, не начиная второго завтрака…

А потом были обед и ужин… А после ужина на столике появились игральные карты и вино.

Все это время священник, как сомнамбула, лишь согласно кивал головой и при этом отмечал, что одежда хозяйки становилась все более свободной и раскованной.

Он уже лег в кровать, как вдруг перед ним появился силуэт человека в монашеском облачении.

– Уходите отсюда, отче Наум, пока не поздно. Они хотят вас погубить. Сделать посмешищем, – сказал он и пропал.

Утром следующего дня священник после завтрака, словно что-то вспомнив, сказал:

– Давайте все же освятим ваш дом… А то я как-то неуютно себя чувствую, вы так радушно меня приняли, я должен хоть чем-то вас отблагодарить…

– Как скажете, – спокойно ответила хозяйка.

И батюшка, надев привезенное с собой облачение, начал готовиться к таинству освящения дома. На четырех несущих стенах первого этажа он нарисовал кресты, затем возжег свечи и пригласил хозяйку и доктора, но лишь только он произнес первый возглас, как на его глазах усадьба стала менять свой облик: на ее стенах появились подсвечники с горящими свечами, огромная люстра преобразилась на глазах священника, на стенах гостиной появились, очевидно, портреты предков…

На хозяйке вдруг оказалось вечернее платье со шлейфом, а на ее соседе-докторе вышитый старинный камзол.

Более того, на втором этаже вдруг заиграл небольшой оркестр.