Беслан - [25]

В смысле чисто разведывательном – в поиске тварей, подлежащих ликвидации, – задача отчасти легче, чем в случае оперативной разведки на упреждение, потому что здесь нет проклятия режима реального времени. Данные о том, где схоронилось существо, и о том, кто конкретно планировал изящную схему, не обязательно получать сию минуту. Опоздание ни на день, ни на месяц тут не критично, важно лишь, чтобы эти данные накапливались и приводили к быстрой смерти вычисленных существ. Кроме естественного чувства справедливости – существа типа бесланских, а равно их кукловоды не должны осквернять землю своим присутствием – есть и соображение вполне прагматическое.

Весь смысл нынешних атак в том, чтобы превратить граждан России в затравленных крыс, в ужасе ожидающих, кто следующий. Ситуацию необходимо обратить, чтобы в роли загнанных крыс оказывались двуногие борцы за свободу, неуклонно умирающие в своих норах. Даже если не удастся достичь идеального 100%-ного умирания, даже и

50%-ная дезинфекция произведет на них нужное действие – лишь бы она шла постоянно.

Тема засилья спецслужб сегодня стала дежурной, причем вправду нет уверенности, что нефтяной бизнес, правительственное служение etc. – это те сферы, где без чекистов никак не обойтись. В наступательной же деятельности им самое место, и родина будет им благодарна. Тем более что чем успешнее спецслужбисты станут умерщвлять двуногих тварей, тем меньше будет нужда в сверхчастой ячее полицейского государства, вечно ждущего удара из темноты. Твари должны ждать, кто следующий на ликвидацию. Такое ожидание сильно вразумляет.

Максим СОКОЛОВ

Сегодня Россия хоронит своих детей. И вчера мы их хоронили, и завтра будем хоронить. И так – до тех пор, пока не опознают последнюю жертву бесланской трагедии. А опознают не скоро. Уж слишком много людей после страшной развязки 3 сентября превратились практически в ничто. И слишком много пропали без вести.

Сегодня в нашем Отечестве траур. И завтра объявленный траур. И послезавтра – необъявленный. И так – до того дня, пока в черном списке жертв бесконечного террора не будет поставлена точка. Но, судя по развитию событий, в ближайшее время поставить ее вряд ли удастся. Сегодня над всей страной – приспущенные флаги. А над ними – черные ленты, опять взявшие верх над нашим государственным символом.

И уже сами претендующие на символ.

Это только кажется, что траурные процессии с детскими гробиками сегодня пронзают лишь почерневший Беслан, разрывая сердца жителей Осетии. Нет, бесланская боль пронзила всю Россию. И не только Россию. Мир замер от шока, увидев, какую страшную цену мы платим за наступление террора. И за бессилие перед ним.

Наши души переполняют гнев, боль и бесконечное чувство вины.

Вины перед детьми, которых не сберегли. Которых позвали на праздник, а привели на плаху. Которых собрались учить миру, но не спасли от войны. Перед детьми, так и не успевшими понять, ради чего эти взрослые так ненавидят друг друга, что готовы уничтожить всех. Не жалея детей.

Мы все виноваты перед ними, ставшими самой страшной жертвой операции антитеррор. Или молоха по имени террор. Не важно, какими словами называют этот молох, докатившийся до детей, важно, что мы не сумели его остановить. И он ударил по самолетам, в которых были дети. По вагону метро, в котором ехали дети. По зрительному залу, полному детей. И вот теперь – по школе.

Такого одновременного количества жертв среди своих самых маленьких граждан страна еще не знала со времен Великой

Отечественной. Поэтому гнев, охвативший души, побуждает к мести, к требованиям расплаты и поиску виновных. Но гнев не отрезвляет разум.

И значит – лучше поток обвинений отложить на завтра. А сегодня просто помолчать. Потому что враг, ударивший по Назрани, по самолетам, по Беслану: – он ведь как раз и стремился к тому, чтобы мы от страха утратили разум, чтобы сцепились в межнациональной вражде и возжелали крови. Еще большей, чем та, что пролилась. Если гнев возобладает, значит, враг победил. И дети погибли напрасно.

Хотя они и так погибли напрасно, какие бы слова мы ни говорили сегодня над их могилами.

Мы склоняем голову перед спасателями, погибшими во имя тех, кто так ждал спасения. Перед сотрудниками спецслужб, отдавшими жизнь за освобождение всех, кто так ждал освобождения. Перед учителями и родителями, до конца прикрывавшими собою детей, которые в свои последние, самые страшные часы и минуты верили только им. Своим самым близким. И вместе с ними погибли. Или без них.

Мы виноваты перед каждым ребенком, которого не могла спасти вся мощь государства. Виноваты уже одним тем, что с такой легкостью уступили государственной машине, силовикам и политикам всю власть над собственной судьбой. И не заметили, как вместо гражданского общества в стране стало строиться общество в гражданском. А человек остался беззащитным. Перед любой бедой. И особенно – перед террором.

Государство, политики и силовики не умеют просить прощения. И не чувствуют вины. Или почти не чувствуют, судя по тому, что лишь министр внутренних дел Северной Осетии подал в отставку. Но сегодня не хочется о них. Сегодня вспомним о тех, кому нужна наша помощь.