Беслан - [21]

Все держатся из последних сил. Ни криков, ни стонов. Волю эмоциям дают за забором, и это невозможно слышать. Только что опознали маленького мальчика. У него обгоревшее лицо, а вместо руки торчит кость – видно, погиб от взрыва. Но узнать можно. Тут же выносят маленький гроб, и родные уносят малыша. Первый раз я видела изуродованные трупы в 95-м, в Чечне. Были и другие. Но тут…

Это нельзя описать, нельзя показывать. Мы не доходим до конца

– нет сил. Уже за забором ноги подкашиваются, тут же подходят врачи, протягивают пластиковый стаканчик с темной жидкостью.

– Выпейте, это хороший состав, – и второй стакан, с минералкой.

Через минуту наступает ступор. Хуже видишь, хуже слышишь, почти ничего не соображаешь. Эмоций тоже больше нет. Возле забора сложился пополам Славик, от лекарств он отказался.

Пока мы приходим в себя, искать брата идет Виталий. Он снова узнает Артура. Ни Инги, ни Тотразика в этом морге нет.

'Я видел, как их убивали'

Часть родственников везет на 'скорой' Артура в село. Мы со

Славиком едем с черной вестью обратно в Беслан, к другой родне. В переулке Шаумяна и на Первомайской, где живет их сестра Лара, больше всего потерь. До школы рукой подать. 1 сентября из 12 домов туда ушло 47 детей. Куда ни кинь взгляд – всюду распахнуты ворота.

Значит, в доме покойник. Так здесь принято – открыть калитку и ходить по-соседски с соболезнованиями. Другие ворота закрыты, но это ничего не значит: там тоже пропали люди, просто их пока не нашли. И объявить их мертвыми пока нельзя.

Из дома братьев Тотиевых в школу пошло 8 детей. Живыми нашли двух. Первоклашка Азамат еще в больнице – его только прооперировали, тяжелая травма головы, проблемы с глазами. Пятиклассницу Мадину несколько часов назад отпустили домой. Врачи попросили не спрашивать больше девочку ни о чем, но она сама рассказала близким все, что видела.

– Мы старались держаться вместе, а потом, когда был первый взрыв, я голову спрятала в коленки. Второй взрыв – еще сильнее сжалась, закрыла голову руками. После третьего подняла глаза. Кругом стреляют, все бегут. Увидела Любочку (она на год младше. – Е.М.), она ни говорить, ни ходить уже не могла. Я потащила ее к окну. Но мы не добежали, спрятались в комнате. Окна и двери были заминированы…

Мы просто ждали, когда за нами придут. У дяди на куртке были три крупные буквы 'МЧС' – он нас и вынес.

Уже на улице Мадина увидела Азамата.

– Где остальные? – накинулась она на братика.

– Возле меня. А Любочка, мы ее не видим! – кричал Азаматик.

– Со мной была.

Судьба шестерых детей до сих пор неизвестна. Ищут везде, но их нигде нет. Соседи три ночи не отходят от Тотиевых.

– Многие дети уверены, что видели, как спасся кто-то из их близких, – говорят психологи. – Но на самом деле им это показалось.

Защитная реакция организма.

После операции маму наконец пустили к Азаматику. Он спал от лекарств. Позвала его. Мальчик узнал ее голос, повернулся на бочок, не просыпаясь, обнял за шею ручонками:

– Мама, я пить хочу…

У другой соседки свое горе. Ирина Джиоева повела в школу двух сыновей: Марата в первый класс, Артурчика в третий. Ахсар, их отец, подвез их на машине, зашел со всеми поздороваться. Он только-только вернулся к машине, как начали стрелять.

– Там всех убили, – сидя на земле, твердил он соседям. – Я знаю, там стреляли…

– Что ты заранее их хоронишь? Наши тоже там, – как могли, успокаивали его соседи. И заботились об остальных малышах – двух девочках и мальчике.

– Я видел, как их убивали, – не верил никому Ахсар.

Домой они вернулись вдвоем. Без Артурчика. Когда прогремели первые взрывы, боевик наставил на него дуло. Ирина схватилась за автомат:

– Убей меня, не трогай детей. Я верующая.

– Твоя вера – ничто. Надо верить в Аллаха, – и он выстрелил

Артурчику прямо в голову.

Ирина сжимала рану пальцами, пыталась делать искусственное дыхание.

– Он был еще тепленький, так смотрел на него, ручку поднял: дядя, не убивай, – вспоминала этот кошмар Ирина. – Его голубые глазки, белые кудри, как у ангелочка. И ладошка такая мягкая…

На квадратном метре сидело по 3-4 человека. Прямо за

Артурчиком был Марик. Когда пришла в себя, палили уже везде. Она схватила и Марика, и Артурчика, протащила пару метров.

– Спасай малыша! – прикрикнула на нее пожилая женщина. – Ты его уже не вернешь.

Но бежать было уже некуда.

Ирина бросила Марика вниз, сверху прикрыла его мертвым

Артурчиком и закрыла их своей спиной. Артура они вчера нашли в морге, он сильно обгорел.

…Анжела Кусова тоже не отходит от соседей.

– Господи, какое счастье, что я такая нерасторопная мать! – раньше она ругала себя за медлительность, а теперь благодарит за это

Бога. Она хотела сделать Алане самый красивый бант. Полчаса провозилась, но ей все не нравилось.

– Мама, мы же опоздаем! Ну его, пойдем скорее! – уже чуть ли не рыдала Алана.

– Да и черт с ней, с этой школой, – когда в очередной раз ничего не получилось, ругнулась в сердцах Анжела. – Один раз можно и прогулять.

Когда наконец голова малышки достигла всех пределов совершенства, раздались выстрелы.

Давид, сын Лары, и, соответственно, племянник Артура, тоже с утра зашел в 1-ю школу. Он там когда-то учился, а потом перешел в другую. Зашел к другу Валерику и уговорил его первый школьный день прогулять.