Бескрылые птицы - [34]

— Смею ли ангажировать вас на следующий танец? — спросил он Милию.

— Пожалуйста, благодарю.

Когда молодчик удалился, Карл сухо рассмеялся.

— Прямо из энциклопедического словаря! Ангажировать — как здорово сказано! Просто удивительно, до чего интеллигентный стал, разучился говорить по-латышски.

— Это что — ревность? — Милия недовольно нахмурила брони. — Карл, не компрометируй себя.

— Опять иностранное слово. Знаю я этого «ангажера». Он работает возчиком у экспедитора Легздыня. Около штабелей крепежного леса и кип льна, наверное, легко изучать иностранные слова. К тому же он недавно окончил курсы танцев. Европеец, ха-ха-ха!

Милия чуть смутилась, но только чуть-чуть. Через минуту она, казалось, успела забыть ядовитое, замечание и, глядя в ручное зеркальце, провела несколько раз пуховкой по лицу.

— Почему ты не наливаешь, Карл? — повернулась она к столу. — Или мне придется перейти на самообслуживание? Чего я хочу? Ну, во всяком случае и крепкого тоже. Наливай смелее, не поперхнусь. Господин Витол, как у вас разрумянилось лицо! Я знаю, это от водки. Вам она на пользу, даже кончики ушей горят.

Но на этот раз Милия ошиблась. Не водка была причиной того, что лицо Витола покрылось румянцем и он время от времени поглядывал искоса на соседнюю беседку. Он заметил знакомое лицо. Бледное, чистое девичье лицо. Большие глаза с удивлением смотрели на него, и он встретился взглядом с ними. Девушка с улицы Путну и худощавый юноша с открытой шеей сидели в соседней беседке. Они были не одни. Несколько коренастых, пышнотелых девиц, охмелевших от не совсем обычной сельтерской, верещали, визжали и били своих кавалеров по рукам, когда те становились слишком дерзкими. Парни были в брюках клеш, во френчах с бесчисленными карманами, в рубашках апаш. У одного из-под рубашки виднелась на груди татуировка: птичья голова, а руки всех троих парней были испещрены морскими эмблемами: крестами, якорями, штурвальными колесами, сердцами, флагами и т. д., хотя ни один из них моря и в глаза не видел.

— Шпана!.. — проворчал Карл, увидев, что Волдис с интересом наблюдает за соседями. — Любят важничать, разыгрывать апашей, драться и получать сдачи. Гордятся тем, что полиция составляет на них протоколы, а когда им поставят фонарь под глазом, показывают его всему свету как доказательство своей лихости.

Каким образом эта бледная тихая девушка очутилась в таком обществе? Волдису это казалось странным. Он временами поглядывал на соседнюю беседку. Каждый раз его взгляд встречался с взглядом девушки. Она сконфуженно отворачивалась.

«Она, наверно, узнала меня», — думал Волдис. От выпитого вина он чувствовал себя непринужденно.

— Вы все время кормили меня бисквитами, — обратился он к Милии. — Теперь позвольте и мне это сделать. Так, откусите кусочек, только не откусите мне пальцы, это мои собственные; я их не застраховал, как кинозвезды страхуют свои ноги и носы, но и они имеют ценность. А теперь откуси ты, Карл. Видите, Милия, он ищет как раз то место, где вы кусали. Не кажется ли вам это странным? Как вы это объясните?

— Господин Витол, взгляните направо. Вас пожирает глазами какая-то дама. О, я вижу, она сердится на меня. Смотрите, как она хмурится!

— Ах та, в соседней беседке? Гм, интересная, но совсем не знакомая барышня.

— Вы краснеете! Карл, взгляни — он краснеет!

— Вы же сами сказали, что это от водки.

— Ах, какой хитрец! Хорошо, что я вас раскусила. Слушай, Карл, разве больше ничего нет? Бутылка пуста.

— Я попробую достать еще. Обождите.

Счастливый, что может угодить Милии, Карл схватил бутылку из-под сельтерской и затерялся в толпе. Милия села совсем рядом с Волдисом. Ей было жарко, она обмахивалась носовым платком и беспокойно двигала под столом ногами.

— Я вас приглашаю на дамский вальс, — сказала она.

— Я не умею танцевать, — ответил Волдис.

— Я вас научу.

— Я наступлю вам на туфли…

— Наступайте, я не боюсь.

Горячее дыхание касалось лица Волдиса, рука Милии, будто нечаянно, схватила его пальцы, стиснула их. Какая у нее сильная рука! Что-то заставило Волдиса сжать руку в кулак, и он крепко сдавил ладонь Милии, но она не вскрикнула, не спешила освободить свои пальцы.

— Ах вы… — начала она, пригрозив пальцем, и не окончила, так как вернулся Карл с новой бутылкой.

Заиграл оркестр, и в дверях беседки показался тщедушный молодчик.

— Извините, — сказала Милия и через минуту затерялась в толпе танцующих.

Глаза Волдиса искали ее. Взгляд его обшаривал толпу, пока не нашел Милию. Он не заметил, как стихла музыка, и очнулся тогда, когда тщедушный парень опять низко кланялся, прижимая к сердцу руку.

— Знаете что! — крикнул Волдис молодчику. — Мне приятней видеть, когда вы уходите…

— Но, господин Витол, разве так можно! — воскликнула Милия, с трудом сдерживая смех и прижимая платок к губам. Покраснев, она уселась на свое место.

Не веря своим ушам, парень переминался с ноги на ногу; губы у него дрожали, он то краснел, то бледнел.

— Вы об этом пожалеете! — прошипел он, наконец, и кинулся прочь.

— Обождите, милостивый государь! — крикнул вслед ему Карл. — Я вас ангажирую на один тур бокса. Почему вы не отвечаете?