Бешеный медведь - [39]

Зазнобин застал Небогатова, когда тот проверял выучку расчетов мортир при наведении на равноудаленные цели.

— Сойдет, — наконец сказал Кирилл Владимирович, — теперь главное — забить накопители под завязку. Иван Савельевич, организуй. А мне надо освежиться.

— Так стрелять все одно нельзя, — сказал старший комендор.

— Запас карман не тянет, — буркнул Небогатов.

Зазнобин зашел в пристыкованный к астероиду бот, на котором Небогатов летал по системе. Кирилл Владимирович освежался «шустовским» коньяком. Увидев Ивана, он без лишних слов достал из-под пульта управления еще один стаканчик, но Зазнобин отказался.

— Ты бы полегче, — кивнул он на бутылку.

— А что такого? Здесь я дела сделал, на Кронштадте — тоже. Пока не прибудут контуры — имею право отдохнуть.

— Я хотел тебя попросить провести пару лекций для моих ребят. По тактике. Сам бы тоже послушал. Мы ведь академий не заканчивали.

— Невелика потеря, — буркнул Небогатов, — завтра собирайтесь в космопорту, в блоке навигации. Я там видел голокарту системы. Только в один день не управимся.

Еще неделю он вел занятия по тактике абордажных схваток и огневого контакта в условиях затрудненного маневрирования, после чего, сказав, что выложил все, что знает, заперся в доме, который ему предоставили, и приказал не «домогаться» до того, как на Кронштадте установят орудия или не прибудут заказанные контуры охлаждения планетарных мортир.

Зазнобин махнул на него рукой и лишь изредка справлялся у Игната Нащокина, как там у «барина» дела? Дела были не ахти — бывший капитан первого ранга хоть и не напивался до белой горячки, но потреблял каждый день, однако не сидел дома, а бродил по Рюрику, благо город еще не разросся, или летал по окрестностям.

После разговора с мисс Клейн Зазнобин вспомнил про Кирилла Владимировича и его предупреждение относительно интересов крупных компаний к системе Орешек, бывшей Лотар. Поскольку Небогатов также имел дело с компанией «Макнамара», Зазнобин решил поделиться с ним новой информацией.

Ивана встретил Нащокин, сказав, что Кирилл Владимирович, прихватив коньяк, улетел с утра за город на предоставленном губернатором топтере. Поскольку на машине, принадлежащей правительству, стоял опознаватель, Зазнобин быстро засек топтер в трех милях к западу от города.

Небогатова в машине, оставленной у подножия одного из холмов, редкой цепочкой протянувшихся с севера на юг, не было, и Зазнобин зашагал вверх по склону.

Кирилл Владимирович сидел на валуне скального выхода, в руке у него был стаканчик с коньяком, бутылка стояла возле ног. Он щурился на солнце и вид имел взъерошенный и недовольный. Услышав шаги, он скосил глаза и досадливо качнул головой.

Иван широко улыбнулся:

— Доброго здоровья, Кирилл Владимирович.

— Привет.

— Денек-то какой, а! Благодать!

— Угу.

— Самое время тяпнуть по маленькой.

— Что я и делаю.

— Угостишь? — Зазнобин решил не обращать внимания на неприязненный тон.

— Наливай. — Небогатов опорожнил стаканчик, стряхнул капли и протянул Зазнобину.

Выпив коньяк, Иван вытер усы и потянулся.

— Как отдыхается?

— Нормально.

— А у нас тут комиссия по правам человека побывала. А еще радость у нас — послезавтра прибывает Емельян Казанков. Перегоняет док с Двины. Будем свои корабли строить.

Небогатов отобрал у него стаканчик, наполнил, отхлебнул, закрыл глаза и подставил лицо солнцу.

Зазнобин, чувствуя, как поднимается в груди раздражение, встал и прошелся между камней.

— Ты не перетрудился, Кирилл Владимирович? — спросил он. — Может, отпуск тебе у губернатора выхлопотать? Чего ты по пригородам мотаешься, мы тебя, хочешь, — к морю отправим. Коттеджик на берегу, а? Коньячку ящик — чего на свои покупать. Может, девку тебе? У нас с этим туго, но для тебя расстараемся. Отдохнешь от трудов тяжких, расслабишься…

Пластиковый стаканчик лопнул в руке Небогатова, коньяк потек по пальцам, и Иван осекся, ощутив на себе его яростный взгляд. Кирилл Владимирович вскочил, шагнул вперед и, оказавшись нос к носу с Зазнобиным, вперил в него припухшие, с красными прожилками, бешеные глаза.

— Коньячком попрекаешь? Прогулками загородными? — Небогатов схватил Ивана за воротник, наклонил ему голову и спросил, указывая пальцами под ноги: — Что это?

— Э-э… где?

— Под ногами что, мать твою?!

— Земля, камень… пусти… взбесился, что ли? — Зазнобин оторвал от себя цепкую руку, шагнул назад.

— Вы людей привезли, поселили… на орбите планетоид разбитый и два с половиной боевых корабля. На полчаса хорошей атаки. Десант бросят, вы чем город защищать думаете? — шипел Небогатов, наступая на Зазнобина. — Только «ура» орать да саблей махать привыкли! Много ты саблей намахаешь против лучевиков и плазмобоев? Против орбитальной бомбардировки? Ушкуйники, флибустьеры драные!

— И чего?

Небогатов внезапно сник и, как показалось, с жалостью посмотрел на Зазнобина. Сгорбившись, он махнул рукой — чего, мол, с тобой говорить, отыскал меж камней коньяк, снова сел на валун и сделал глоток из горлышка.

— Это базальтовые выходы. На глубину около пятидесяти метров. Такие есть с севера, с запада и с юга — я проверил. Готовая защита для «единорогов» и «фаланг». «Единороги» возьмут десант, «фаланги» не позволят прицельно расстреливать вас с орбиты. С востока придется строить бетонные капониры. Девку… не надо мне девку. — Небогатов взглянул на зажатую в кулаке бутылку, где оставалась еще почти половина, и внезапно ахнул ее о камень. — Ты мне людей дай, орудия! — рявкнул он.