Бешеные коровы - [17]

* * *

— Мне нужна детская одежда, — мрачно заявила Джиллиан продавщице детского отдела.

— Да, мадам. Какая? — продавщица выражала столько энтузиазма, что Джиллиан подумала, что у нее внезапно может отвалиться лицо.

— Я не знаю, — огрызнулась она. — Одежда для ребенка. Да, и еще подгузники.

— Какого размера?

— Да откуда же мне знать? — Она распахнула свою сумочку и с презрением показала спрятанного там Джека. — Вот этого размера.

Джиллиан была слишком раздражена, чтобы оценить всю комичность ситуации — она в своих накладных ресницах, которые, когда она моргала, напоминали брачные игрища тарантулов, и ребенок, которому исполнилось четыре с половиной недели. К тому же Джил держала его на вытянутых руках, как будто он мог ее чем-то испачкать. Наблюдая за тем, как перепуганная продавщица собирает базовый комплект, необходимый для ребенка, Джиллиан лениво размышляла о том, что, оказывается, она знает о детях больше, чем предполагала. Судя по всему, у ребенка было много общего с концептуальным автомобилем: оба были исключительно прожорливы, и ни для одного из них было невозможно найти запчасти.

— Ну что, спиногрыз? — спросила она, с болезненной аккуратностью исследуя содержимое своего кошелька. — Похоже, истрепалась рубашка, в которой ты родился. У нас хватит денег только на то, чтобы продержаться до возвращения твоей матери. Если, правда, я не почувствую непреодолимое желание что-нибудь купить. Например, еду. — Джиллиан вспомнила, как она сорила деньгами, когда была финансово состоятельна. Если бы она тогда знала, чего эти деньги стоили!

Мисс Касселс в этой жизни попробовала почти все. Она летала на воздушном шаре с Ричардом Бренсоном. Она «фестивалила» с большим количеством членов королевской семьи, чем вы сможете припомнить. Она вступила в Клуб Любителей Полетов на Большой Высоте «Конкорда» (не в качестве члена экипажа). Она каталась на частных яхтах, гостила в парижских отелях и лежала под скальпелями голливудских пластических хирургов.

Однако работа по-прежнему оставалась для нее неизвестным явлением жизни, даже феноменом.

— И дело не в седом волосе на лобке, — доверительно сообщила Джил своей сумке, дефилируя по Риджент-стрит. — Вчера вечером во время романтической встречи я высказалась о том, что мой партнер настолько умел в сексе, что может заниматься им профессионально. Дорогуша, знаешь, что он мне на это ответил? — Она не ждала ответной реплики Джека. — Он сказал, что как раз этим и занимается и что его услуги будут мне стоить пятьдесят фунтов. Только тогда я заметила у него на пенисе татуировку ЛЗД — любовь за деньги.

Она ненадолго замолчала, чтобы в витрине «Либерти» рассмотреть бикини, для которого была слишком стара.

— Понимаешь, Джек, я-то думала, что к этому времени буду уже в третий или четвертый раз замужем, с каждым замужеством становясь все богаче.

Бикини было великолепным. Может быть, все же можно после некоторой косметической корректировки? Джиллиан вздохнула, поджала мышцы пресса и зашагала вперед. Единственная пластическая операция, которая ожидала ее в ближайшее время, заключалась в разрезании ее кредитных карточек.

На остановке метро «Оксфорд-сёркус» она купила газету. Поджав губы от стыда, она открыла раздел с объявлении о приеме на работу.

— Из князи — в грязи, дорогуша, — посетовала она своему контрабандному багажу. — Это как-то неправильно.

* * *

Даже при полном отсутствии опыта Джиллиан понимала, что часовое опоздание на собеседование не является самым лучшим способом расположить к себе потенциального работодателя. Но она была ни в чем не виновата. Несмотря на то что Джил надувала презервативы, превращая их в шарики, чтобы развлечь ребенка, Джек прорыдал всю ночь. А когда он все-таки уснул, то превратился в капризный будильник с радио, который совершенно непредсказуемо срабатывал и начинал передавать помехи в длинноволновом диапазоне. Но в то время, когда ей нужно было, чтобы ее разбудили, он спал беспробудным сном. Поэтому она и появилась с таким большим опозданием у дверей Галереи высокого искусства Рональда Ла Ру. Микроавтобус с мороженым медленно полз вдоль тротуара, и его слащаво-липкая музыка разносилась по всей улице.

— Послушай! — отчаянно взмолилась Джиллиан, обращаясь к своему маленькому хныкающему подопечному. — Они играют твою любимую песню!

Джиллиан дошла до кульминации в своей речи об обезличенном восприятии абстрактной дихотомии, когда мороженое, до того надежно державшееся на коляске, выскочило из своего влажного крепления и медленно заскользило по картине какого-то примитивного, но, судя по количеству нулей на ценнике, ненаивного импрессиониста.

— Ребенок обожает искусство, — выдала Джиллиан на грани Предменструального Нервного Срыва. — Первыми его словами были «мама» и «папа», — трогательно добавила она и ушла, не дожидаясь исхода борьбы Рональда Ла Ру с искушением схватить Джека и привести его в соответствие с одной из базовых геометрических фигур.

Ее набег на салон товаров для кухни не оказался удачнее предыдущей попытки. Несмотря на ограниченные кулинарные познания Джиллиан, которая считала, что каперсы — это новый уровень отношений с недавно разведенными судовыми магнатами, она отчаянно блефовала, чтобы попасть в отдел керамических традиционных крестьянских кухонных принадлежностей универсального магазина «Селфриджес», когда одна из младших продавщиц, которой она заплатила, чтобы та присмотрела за Джеком, появилась с гримасой на лице.