Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении души в различных вопросах духовной жизни - [228]

Утешаюсь я еще словами отца Анатолия — великого стар­ца: «Ничего не имеет грешный Анатолий, разве только кто вздохнет о нем к Богу?» И я искренно прошу всех помолиться обо мне и вас прошу: помолитесь. Я сравниваю себя с моими предшественниками — старцами — отцом Макарием, отцом Амвросием, отцом Анатолием, и вижу все свое ничтожество, а до других, поверьте, мне дела никакого нет...

4 марта 1910 г.

За утреней слушал молитвы к исповеди, как и вся братия. К вечеру за день устаю, да и ноги утомляются. Самый труд­ный пост в скиту — это 1-я седмица святого Великого поста. Но и она, по милости Божией, не особенно отяготительна для меня. Кроме того, помогает сознание, что велики дни сии, что иначе и быть не может. И удивляюсь я тому, что делал я раньше, нарушая святой пост, не понимая и не сознавая его святости и необходимости. Мне часто приходилось слышать от батюшки, что «от невоздержания всякое зло происходит», что «пост возбуждает к молитве», «мы познаем силу поста и его значение хотя бы из того, что он как-то особенно ненави­стен врагу: «Приходят ко мне на совет и на исповедь — сове­тую соблюдать святые посты. Со всем соглашаются, а как дело коснется поста: не хочу, не могу и прочее. Враг так воз­буждает, не хочется ему, чтобы соблюдались святые посты».

12 марта 1910 г.

Вчера батюшка говорил, что доживем мы до страшных времен, но что Благодать Божия покроет нас. Это он сказал под впечатлением разговоров о новейших изобретениях, ко­торые, имея как бы и добрые стороны, всегда оказываются вредными более, чем полезными. Так же помню, как батюш­ка говорил:

— Гипноз, то есть открытие, много сделало. Конечно, он был и прежде, но теперь про это все узнали. Судя по всем от­крытиям, я думаю, что недалек и конец...

14 марта 1910 г.

Однажды я сказал батюшке:

— Пока вы живы, я всегда могу спросить, что читать и как читать. Ну а когда вас не будет, что тогда? Что мне читать и в каком порядке читать? Ведь обратиться не к кому. Вот я и хотел вас спросить об этом, не можете ли вы указать мне по­рядок чтения?

— Здесь быть определенного ничего не может. Общее правило такое: вначале надо прочесть книги, учащие о де­ятельной жизни, а потом уже о созерцательной... Вас Сам Господь будет учить...

25 марта 1910 г.

Был за обедней в монастыре, как это полагается для всех. Утомился несколько от долгой службы. После монастырской трапезы зашел к батюшке. После благословения братий ба­тюшка немного говорил. Мне понравилось, как между про­чим батюшка рассказал, что, когда он был маленький, лет семь-восемь, ему очень понравилось житие преподобного Малха, память которого 26 марта. Однажды после чтения это­го жития отец сказал ему, что, если он будет любить Бога, Гос­подь спасет его от видимых и невидимых врагов. И в этот же день, 26 марта, батюшка был пострижен в рясофор.

30 марта 1910 г.

Батюшка сказал мне так:

— Смиряйтесь, смиряйтесь. Вся наука, вся мудрость жиз­ни заключается в этих словах: Смирихся и спасе мя Господь. Смиряйтесь и терпите все. Научитесь смирению и терпению, а в душе мир имейте. Поверьте, у кого в душе мир, тому и на каторге рай...

16 апреля 1910 г. Великий Пяток.

Сегодня аз, грешный, сподобился пострижения в рясофор. Хотелось бы описать все подробно, но сегодня не смогу, Бог даст, потом, аще жив буду. Сегодня память святых мучениц Агапии, Ирины и Хионы.

27 апреля 1910 г.

Все собираюсь описать пострижение в рясофор и не могу найти времени, опишу хотя бы часть. Утром 16 апреля я при­шел к батюшке и получил от него благословение идти в мо­настырь к часам, после которых и назначен был постриг. Итак, я пошел, со мной пошел из скита брат Иларион, впо­следствии монах Ириней. Из скитских нас было двое: он и я. Зашли на могилки старцев. В 9 часов ударили к часам. Они правились в Казанском соборе. После часов мы пошли в храм преподобной Марии Египетской, там уже все было приготов­лено для пострига. Вскоре пришел архимандрит. Мы стали по очереди подходить под благословение. Когда все получили благословение, отец архимандрит спросил нас: «Желаете вы получить пострижение в рясофор?» На это мы отвечали, что желаем. Тогда начался чин пострижения. Передо мной шел брат Мирон (впоследствии Мельхиседек), а за мной брат Митрофан.

Архимандрит сказал нам слово. Главное, на что он обращал наше внимание, — это смирение и старческое руководство. Все пошли из храма в скит к батюшке. Подхожу и я к выходу из храма, а здесь стоит брат Игнатий (юный канонарх), мона­стырский послушничек, и поздравляет меня. Это было первое поздравление после отца архимандрита. Я поклонился ему и сказал: «Спаси Господи», — и пошел дальше. Нужно было зайти в рухольную за камилавкой... Из рухольной быстро по­шли на могилки к старцам принять благословение, а потом догнали монастырских. Пришли в скит. У ворот встречает нас (меня и отца Илариона) вратарь отец Алексий. Он поздравил нас. Вошли в скит, я положил земной поклон и пошел к ба­тюшке. Здесь меня поздравила вся монастырская братия. Я был очень рад, что не опоздал, и вместе со всеми вошел к батюшке.

28 апреля 1910 г.

Все вошли и встали на колени. Батюшка сказал: «Положи­те три поклона». Потом он стал молиться. Затем батюшка начал свое слово: