Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении души в различных вопросах духовной жизни - [188]

Художница в душе, она очень любила музыку, особенно минорную, и звуки ее навевали ей мысль о Боге. Ее разврати­тель этого не любил и часто насильно захлопывал крышку рояля, протестуя против этих, как он выражался, «телячьих нежностей». Ему — бурсаку по происхождению — больше была присуща грубость. Именно эта грубость вместе с врож­денной тоской и стремлением к Богу, которое жило в душе девушки, и выручили ее — теперь она спасена. Приехала она сюда, обновилась душой, а теперь вышла замуж за хорошего человека.

Вот этой-то искоркой стремления к богообщению и надо дорожить, не давая окружающему мраку погасить ее. Опять повторяю: лучшие наши писатели стремились к Богу, хотя теперь как-то забыли об этом, и студенчество сейчас ничего не читает, а о Шекспире и Пушкине и понятия не имеют. А эти писатели могли поднять их от будничной, серой, обы­денной жизни и привести к Богу. Впрочем, надо сказать, что такое чтение хотя и может довести до мыслей о Небе, но ве­дет оно все-таки окольными путями. Лучше же избрать пря­мую дорогу, которая открыта перед нами, лучше читать тво­рения святых отцов Церкви, Жития святых. Аминь.

* * *

Вчера беседа наша вышла какой-то незаконченной. Мне пришлось ее прервать, так как среди некоторых стало заме­чаться утомление, появились вновь прибывшие, уставшие с дороги.

Кто сидит в гоголевском кресле? М.А.? Я потому спросил, что с Гоголя я хочу начать сегодня речь. Его называли поме­шанным... За что? За тот духовный перелом, который в нем произошел и после которого Гоголь твердо пошел по пути богослужения. Как же это случилось?

В душе Гоголя, насколько мы можем судить по со­хранившимся письмам, а еще больше по рассказам о нем, всегда жила неудовлетворенность жизнью, ему хотелось луч­шей жизни, а найти ее он не мог. «Бедному сыну пустыни снился сон...» — так начинается одна из его статей. И сам он, и все человечество представлялось ему в образе этого бедного сына пустыни. Это состояние человечества изображено в Псалтири. Там народ Божий, алча и испытывая жажду, блуж­дал по пустыне, ища града обительного, и не находил его. Так и все мы алчем и жаждем этого града обительного и, ища его, тоже блуждаем в пустыне. Это состояние духа знакомо и Лер­монтову. В одном из своих стихотворений он жаловался, что не может найти твердый утес, чтобы опереться на него и твер­до знать, что ему любить и петь. Но Лермонтов так и не на­шел града обительного, то есть Царства Небесного, и кончил плохо. Иной была судьба Гоголя. Мы знаем из его жизнеопи­сания, что он удостоился мирной христианской кончины. Как же он достиг этого? Был в Москве один дом, где собирался весь цвет, все сливки, так сказать, общества того времени, но не аристократического общества, а интеллигенции. Это был дом Погодина. Речи там велись чаще всего на тему о бого­угождении. В те времена интересы интеллигентного общества были несколько иные, чем теперь. Безбожников почти не было, были сомневающиеся, и много говорили о Боге и Цар­стве Небесном. Случалось и Гоголю быть у Погодина. Со свойственной ему экзальтацией Гоголь много говорил о своих исканиях, о том, что жить так, как он живет, невозможно, а как надо жить, он не знает.

— Читайте Евангелие.

— Читал, оно-то и сказало мне, что так жить нельзя, но как перестроить жизнь, как сделать ее святой — не знаю.

— Однако было много людей, угодивших Богу, читайте Жития святых, особенно Жития преподобных (преподоб­ный — это человек, исполнивший заповеди). Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершён есть (Мф. 5, 48).

Преподобные очистили душу и освятили ее так, что она по всем свойствам стала подобна Богу. Понятие о подобии пред­метов мы встречаем в математике. Один треугольник малень­кий, другой — большой, но по свойствам своим этот малень­кий совсем похож, или подобен большому, подобен, но не равен. И в природе мы часто сталкиваемся с подобием пред­метов. Люди, по свойствам души своей уподобившиеся Богу, называются преподобными. Раньше их жизнеописаниями интересовались, теперь эти книги основательно забыты, к ве­ликому нашему несчастью.

— Читал и Жития и вот на что наткнулся: много было свя­тых, все они устремлялись к Богу, но шли к Нему разными путями. Представьте себе круг: к середине его, к центру, схо­дится множество радиусов, идут все они к одной цели, но с разных сторон — сверху, снизу, справа, слева. Центр — Хрис­тос, радиусы — люди, святые, идущие к Нему разными путя­ми. Один спасался путем смирения, другой — терпения, тре­тий — рассуждения, и все они разными путями пришли к Богу. И я хочу идти к Богу, но пути к Нему найти не могу и ...человека не имам (Ин. 5, 7).

Гоголь здесь разумел евангельское сказание о рас­слабленном при Силоамской купели. Вспомните это сказа­ние. При купели собралось много больных, жаждущих исце­ления. По временам сходит Ангел Господень и возмущает воду, и тот больной, который после этого первым погрузится в воду, получает исцеление. Лежит при купели расслаблен­ный, долгие годы ждет он исцеления и не получает. Отчего? Человека не имам — не имеет человека, который бы его спус­тил в целительную воду. Так и лежит расслабленный, а Бог смотрит на него.