Беседы в Париже - [8]

И мы приняли конфликт как неизбежное; его даже считают достойным уважения и необходимым для эволюции, роста, для того чтобы чем-то стать. Нам кажется, что если бы не было соперничества и конфликта, мы стали бы загнивать, деградировать, поэтому мы постоянно оттачиваем себя ментально и эмоционально, сражаясь, находясь в вечном конфликте с собой, со своими ближними и с миром. Это не преувеличение, это факт. И я думаю, мы все знаем, какое ужасное бремя этот конфликт.

Таким образом, мне представляется, что насущный вопрос в том, видите ли вы подлинную важность свободы от конфликта — но не для того, чтобы достичь чего-то другого. Можно ли вообще быть per se, самому по себе, — так, чтобы ум уже никогда и ни при каких обстоятельствах не был в конфликте? В настоящее время мы не знаем, возможно это или нет. Мы знаем только то, что мы в конфликте, знаем связанные с этим страдания, чувство вины, отчаяние, безнадёжность и горечь современного существования; это всё, что мы знаем.

Так как же человеку узнать, но не на словах, интеллектуально или чисто эмоционально, а действительно открыть, можно ли быть свободным? Как к этому подойти? Несомненно, без полного понимания конфликта на всех уровнях сознания мы не можем освободиться от него и понять, что есть истина. Ум, подпавший под власть конфликта, пребывает в смятении. И чем напряжённость конфликта больше, тем более продуктивна деятельность. Вы, должно быть, замечали, как писатели, ораторы и так называемые интеллектуалы постоянно производят теории, философские концепции, объяснения. И если у них есть какой-то талант, то чем больше напряжение и отчаяние, тем больше они производят, — и мир называет их великими писателями, великими ораторами, великими религиозными лидерами, и всё такое прочее.

Но если присмотреться внимательнее, можно, без сомнений, увидеть, что конфликт искажает, извращает; он по самой своей сути — смятение, он разрушителен для ума. Если бы человек действительно это увидел — без всяких утверждений, что конфликт соперничества неизбежен, что на нём держится общественное устройство, что он вам необходим и так далее, — тогда, думаю, наше отношение к проблеме было бы совсем иным. Вот что, я думаю, главное: видеть не интеллектуально, на словесном уровне, а действительно быть в контакте с фактом. С момента рождения и до момента смерти идёт эта непрестанная борьба, и внутри нас и вовне; и можем ли мы на самом деле увидеть тот факт, что конфликт неразумен? Что даёт человеку энергию, жизненную силу, чтобы войти в эмоциональный контакт с фактом?

Вы видите, что нас веками учили жить в конфликте, принимать его или находить пути бегства от него. И как вы знаете, есть бесчисленные пути бегства — в пьянство, к женщинам, в церкви, к Богу, к интеллектуализму, к знанию, к тому, чтобы включить радио, к обжорству. И мы также знаем, что ни один из этих путей не решает проблему конфликта, они только усиливают её. Но согласны ли мы увидеть факт, что никакого способа бегства не существует? Я думаю, что наиглавнейшая трудность в том, что мы изобрели так много вариантов бегства, что сделались неспособными посмотреть на этот факт прямо.

Поэтому нужно поглубже вникнуть в вопрос сознательного и бессознательного бегства. Думаю, способы сознательного бегства выявить достаточно просто. Вы сознательны — ведь так? — когда вы включаете радио, или когда идёте в воскресенье в церковь, ведя всю неделю жестокую, полую честолюбия и зависти, безобразную жизнь. Но гораздо труднее выяснить, что представляют собой скрытые, бессознательные способы бегства.

Я хотел бы немного углубиться во всю эту проблему сознания. Сознание в целом сформировано действием времени, не так ли? Сознание — результат тысячелетий опыта, расовых, культурных и социальных влияний прошлого и передаётся семье и индивиду посредством образования и тому подобного. Совокупность всего этого и есть сознание; и если вы начнёте изучать свой ум, вы обнаружите, что в сознании всегда присутствует двойственность — наблюдающий и наблюдаемое. Я надеюсь, что это не слишком сложно. У нас не класс психологии и не психоаналитические интеллектуальные забавы. Мы говорим об актуальном, живом переживании, в которое вам и мне нужно войти по собственной воле, если мы не хотим остаться на чисто словесном уровне.

Конфликт во всём сознании неизбежен, пока в нём имеется разделение на мыслящего и мысль. Это разделение порождает противоречие, а где есть противоречие, там должен быть конфликт. Мы знаем — не так ли? — что мы противоречивы — и внешне и внутренне. Внешнее противоречие присутствует в наших действиях, в желании жить одним образом и в вовлечённости в деятельность совсем иного рода; а внутренне, психологически, противоречие заключено в наших мыслях, чувствах, желаниях. Чувство, мысль, желание, воля и слово составляют совокупность нашего сознания, и в этой совокупности всегда есть противоречие, поскольку всегда есть разделение — на цензора, наблюдающего, который всё время сидит, ждёт, изменяет, подавляет, и на чувство или мысль, над которыми эти действия производятся.