Беседы старца с духовными чадами (1907-1913 гг.) - [19]

Однажды я возвращался от батюшки Амвросия и на пути заехал в Васильсурск. Остановился в знакомом монастыре, и мне предложили посетить послушника монастыря брата Василия, жившего отшельником в лесу. Постучался я, сотворил молитву. Старец с любовью меня принял.

— Кто ты такой будешь? — спросил он меня.

— Я — воин Павел, благословите меня, батюшка.

— Какой я батюшка, я — простой послушник.

Разговорились мы с ним. Стал я расспрашивать, как он живет, как угождает Господу.

— Жить в лесу — от людей спокойно, — сказал старец, — вот только с бесами воевать приходится. Каких только страхований не нагонят они! Однажды среди белого дня вдруг вижу, едет к моей келлии множество саней, в которых сидят чуваши. Остановились, стучат в дверь. "Отвори скорее, — говорят, — мы иззябли". Отец настоятель запретил мне пускать кого-либо без молитвы, вот я и говорю: "Сотворите молитву". "Какую там молитву, — отвечают, — отвори". — "Скажите: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас". За дверью раздался смех. Затем все сели в сани и уехали. Вышел я на улицу посмотреть, вижу — никаких следов на снегу, сугробы кругом моей келлии огромные, следовательно, все это было призрачное. А то покойник приходил по ночам, стучит кулаком и ревет что есть мочи.

— Да, такие искушения были и у преподобного Серафима, — сказал я.

— То — преподобный, а то — я, и молитва у меня слабенькая, а все-таки Господь помогает. Больше всего упражняюсь в Иисусовой молитве.

Я попросил указания, как ее совершать.

— Страшная это молитва, — отвечает пустынник, — очень не любит ее сатана и старается всеми силами отомстить тем, кто ее совершает. Без руководства эту молитву проходить опасно. Если хочешь начать, то начни с небольшого. Возьми четки — у тебя есть? По четочкам сто молитв Иисусовых в день с поклонами, хочешь земными, хочешь поясными, все равно. Такой раз был случай со мной, никому не рассказывал, а тебе расскажу.

— Отчего же мне такое предпочтение?

— Оттого, что ты будешь монахом и больше того… Стал я вечером на молитву, есть у меня не то что рогожа, а так себе, ковришко… Ну, стою я на коленях и вдруг чувствую — шевелится ковер. Все больше и больше, и поднимаюсь на воздух. Достигнул потолка, он раздвинулся, я поднялся на страшную высоту. Узенькой ленточкой виднелась Волга и Сура с нею, наш город казался совсем крошечным, подо мной расстилалась бездна. Господи! Если грохнусь, косточек не останется! Прильнул головой к своему коврику и стал молиться: "Господи, спаси меня, Господи, помози мне!" Поднимаю голову и вижу, что я опять в своей келлии.

Много и других искушений пришлось вытерпеть старцу. Иисусова молитва есть необходимейшее оружие в деле нашего спасения. Но кто берется за нее, должен ожидать искушений и приготовиться к борьбе внутренней, к борьбе с помыслами. Бесы не любят Иисусовой молитвы и всячески мстят человеку, бьющему их этим бичом. Они начинают нашептывать ему (конечно, невещественными устами) всевозможные сомнения: как это доказать, какой смысл в этом, это неправда, этому никто не верит, это обман и т. д. Чем же бороться подвижнику с этими помыслами? Непринятием их? Но легко сказать — не принимать помыслы. Выполнить это дело настолько нелегко, что борьбу с помыслами Господь принимает за мученичество.

Хотя молитва Иисусова требует от человека труда, она же несет с собой высокие утешения.

В Оптиной при батюшке отце Макарии был один инок, часто приходивший за советом к старцу, по-видимому, с искренним желанием исправления. Старец сказал ему, что ближайший путь к усовершенствованию есть непрестанная Иисусова молитва.

— Отчего же именно эта молитва, батюшка, — возразил инок, — ведь о ней ничего в Евангелии не сказано.

— А ты читаешь Евангелие?

— Как же, каждый день по главе.

— Ну, если читаешь, то должен помнить слова Спасителя: "…Именем Моим бесы ижденут…" (Мк.16:17).

— Помню, помню эти слова! Значит, они и сказаны о молитве Иисусовой?

— Ну, конечно, в этой молитве и призывается имя Иисусово.

Инок начал говорить молитву Иисусову. Через некоторое время приходит он опять к отцу Макарию с печалью.

— Ну что, брат? — спрашивает старец.

— Прохожу, отче, Иисусову молитву, но какая может быть от нее польза, если я произношу ее только устами, сам не понимая, что говорю, ум все бегает в сторону.

— Ты не понимаешь, — возразил старец, — зато бесы понимают и трепещут. Успокойся, брате, и по силе продолжай молитву.

Прошло немного времени после этой беседы, и инок приходит к батюшке. С радостью он сообщает, что Иисусова молитва открывает ему тайны Божии. Старец возразил ему: "Не обращай внимания и не придавай этому значения". Вскоре опять инок сообщил отцу Макарию о тех же духовных дарованиях, которые дает молитва Иисусова, и снова старец запретил ему придавать этому значение. Другим же отец Макарий сообщил, какой великой милости Божией сподобился брат в такое короткое время. Ему возразили, что вот такой-то много лет совершает Иисусову молитву, а откровений не имеет. От чего это? От недостатка смирения. Сам Христос кроток и смирен сердцем. С приобретением смирения мы достигаем полного спокойствия душевного. Известен исторический пример о светлейшем князе Меншикове. Был он из простых и торговал оладьями. Однажды Петр увидел его и стал покупать у него оладьи. "Ты знаешь, кто я?" — спросил у него Петр. "Нет, не знаю", — ответил Меншиков. "Я — царь Петр". — "Теперь знаю". Таково было первое знакомство. Петр заметил в Меншикове необыкновенный ум и выдающиеся способности к военной службе, приблизил его к себе, и Меншиков занял первое место при дворе. Но высшей славы достиг Меншиков при императрице Екатерине I, при которой он самодержавно управлял государством, так как сама императрица, не имевшая на то подготовки, не вмешивалась в дела правления. Но вот над Меншиковым разразилась гроза. Он уже думал твердой ногой стать у престола, и дочь его была помолвлена с Петром II, поминали на ектениях, как вдруг он попал в опалу. Был над ним наряжен суд, по которому, лишенный всего состояния, он был сослан в Березов. Жена его только доехала до Казани и умерла от горя. Ее могила в Казани существует и поныне. Меншиков же остался тверд. В Березове сделали для него меховую юрту, и стал он жить в ней вместе с остальными членами семьи. Здесь он познал Промысл Божий, ведущий его ко спасению, и начал он с увлечением читать Псалтирь. "Благо мне, яко смирил мя еси… Господи" (Пс.118:71), — часто говорил прежний властелин. В ссылке он прославил Бога и начал ощущать такие духовные радости, о которых прежде не имел понятия.