Беседы шалопаев или золотые семидесятые - [23]

Окружавший нас в общежитии контингент был довольно пестрым − и по социальному, и по национальному составу. В основном это были молодые рабочие, приехавшие в город из сельской местности: электротехники, слесари, водители. Проживали также иногородние молодые специалисты и несколько закоренелых холостяков среднего возраста. Привычного для мужских рабочих общежитий повального пьянства, как ни странно, здесь не наблюдалось. На юге вообще это не принято. Конечно, выпивали, но как-то в меру, без лишнего шума. В целом обстановка была спокойной, а общение бесконфликтным. В отличие от меня он легко находил общий язык с людьми, и имел репутацию своего парня у всех обитателей нашего общего дома.

Известно, что в мужских рабочих коллективах без мата общения не бывает. Он является естественным отражением межличностных отношений и адекватной реакцией на специфику производственных процессов. Когда шпиндель никак не хочет вставать на положенное ему место, какими еще словами можно его уговорить? А как охарактеризовать поведение коллеги, который уронил разводной ключ тебе на ногу? Или оценить умственные и физические способности нападающего любимой команды, промазавшего с пяти метров по пустым воротам? В таких случаях соответствующие выражения непроизвольно рождаются в глубине души и сами собой изливаются наружу. Столь же естественно нецензурная речь перетекает и в бытовую среду. А некоторые превосходные анекдоты вообще теряют свой смысл без конкретной терминологии. Но в те наивные времена грубый, вульгарный мат еще не обогащал речь актрис, поэтесс и старшеклассниц, и не считался отличительным признаком свободы и раскрепощенности интеллектуальной элиты, каким стал в наше просвещенное время. Площадной лексикон, вошедший в моду в начале нового века и ставший нормой общения в театральной и художественной среде, в те годы был прерогативой малообразованной части населения. Конечно, матерились не только в цехах и на фермах. Грязный мат был обычной формой общения партийных и советских руководителей всех уровней, и звучал даже в самых высоких кабинетах, что можно считать признаком ментальной близости партии и народа. Мы тоже не были белыми воронами в неоднородной среде нашего общежития, и общались с окружающими в соответствующем стиле. Однако в его исполнении это был отнюдь не тот примитивный жаргон грузчиков и алкашей, который мы порою слышим на улице и который вызывает у нас досаду, как будто нас испачкали. Он обогащал общеизвестный лексикон весьма необычными словообразованиями. В результате соединения ненормативной лексики с научными и литературными терминами, а также префиксами латинского происхождения вроде «поли-», «моно-», «мега-», «супер-», «гипер-», «мини-», «макси-», «псевдо-» и так далее, рождались очень нетривиальные термины и словосочетания. Этот его изысканный мат имел успех в любых мужских компаниях.

Нет, он не был белой вороной. Он был золотой вороной.

Невзирая на идеологическое давление и скудость быта, те далекие годы вспоминаются мне в светлых тонах. Я знаю, что на этот счет существуют прямо противоположные мнения. Восприятие одних и тех же событий очевидцами бывает совершенно разным, а человеческая память вообще субъективна. И все же, прожив сознательную жизнь во второй половине двадцатого века, полагаю, что именно семидесятые годы были лучшими в истории того государственного образования, которое называлось Союз Советских Социалистических Республик. Это десятилетие, часто называемое периодом застоя, фактически стало высшей фазой социализма, вершиной воплощения социалистической идеи. В предыдущие, послевоенные годы страна восстанавливалась после разрухи, бедствовала, мучительно строилась. В пятидесятые, после смерти тирана и двадцатого съезда КПСС, словно очнулась от страшного сна, оглянулась по сторонам, провела молодежный фестиваль, запустила в космос спутник, но жила по-прежнему очень бедно. Потом, в шестидесятые, разворачивала огромные стройки, поднимала промышленность, энергетику, напряженно трудилась, стараясь выйти на передовые позиции в исследованиях космоса, в науке, технике, в культуре, спорте. Мощный импульс развитию СССР придала космическая экспансия − полет Гагарина и неистовая воля великого Королева. Это были годы промышленного подъема, энтузиазма, раскрывшихся перспектив в науке и культуре. Но людям по-прежнему не хватало самых обычных потребительских товаров и продуктов, а в начале шестидесятых возникали даже перебои с хлебом. Я сам помню как люди падали в обморок в многочасовых очередях у продуктовых магазинов. Пришлось срочно закупать зерно за границей, и это вошло в практику советской экономики. И все же положительная начальная динамика шестидесятых, волюнтаристски-наивно экстраполированная в будущее, дала малограмотному Хрущеву основания заявить о планах построения коммунизма. Конечно, даже в те годы трезвомыслящие люди не верили в эту утопию. Но в стране по-прежнему строились заводы, фабрики, электростанции, автомобильные и железные дороги, развивались космонавтика и оборонка, воздушный, железнодорожный и морской транспорт, внедрялась вычислительная техника и многое другое. Советский Союз имел все, что требовалось для самостоятельного существования и развития. Однако население по-прежнему жило скудно, а все ресурсы направлялись на развитие индустрии и оборону. И только в семидесятые годы появились возможности для более-менее сносной жизни. Это относительное благополучие обычно связывают с ростом цен на нефть и поступлением валютной выручки от ее экспорта. Так или иначе, жить действительно стало лучше и веселее, а завершающим аккордом семидесятых стала Олимпиада 1980 года в Москве. К сожалению, в дальнейшем этот подъем замедлился и усугубился афганской авантюрой. Из-за сохранявшейся агрессивной идеологии, от которой не хотело отказываться косное партийное руководство, СССР оказался втянут в изнурительную гонку вооружений. Военно-промышленный комплекс, составлявший основу советской экономики, требовал все больше ресурсов. Большая часть общественного продукта тратилась впустую, на малоэффективные проекты и устаревающую военную технику, производимую в избыточных количествах. В восьмидесятые годы международная обстановка и экономическая конъюнктура ухудшились, наступил окончательный застой, и СССР во главе со своими престарелыми, закосневшими лидерами и ортодоксальной идеологией зашел в общественно-политический тупик. В итоге политическая и экономическая система социализма рухнула, а Советский Союз развалился. Именно то, что усилия людей не приносили реальных результатов для личного благополучия, и стало одной из причин того, что население великой страны без особого сожаления рассталось с социализмом и его неизбежными атрибутами − очередями, скудным бытом, оскопленной культурой и опостылевшими сказками о светлом будущем. Но мало кто предполагал, что вместе с грязной водой партийно-бюрократической системы перестройка выплеснет и ребенка − общественные блага социализма. Качественное бесплатное среднее и высшее образование, доступная медицина, финансирование науки и культуры были безусловными ценностями социалистического строя. Но в те годы все это, как и все хорошее в жизни, казалось естественным, поэтому не замечалось и не ценилось. Конечно, мы однозначно проигрывали Западу в уровне жизни, в количестве и качестве предметов потребления и продуктов питания. Но прав был и лирический герой Визбора: «Но все же строим мы ракеты, перекрываем Енисей, а так же в области балета мы впереди планеты всей». Страна действительно имела высокие цели и была устремлена в будущее, ставила перед собой большие задачи и добивалась их решения, а надежность и стабильность советского государства в чем-то была даже уютной. Советский Союз был вполне конкурентоспособен на мировой арене. Даже морщась от фальшивости официальной пропаганды, мы чувствовали себя гражданами великой страны и гордились ее успехами.