Беседы с Vеликими - [8]
– Чего ж тут непонятного.
– Ты ж тоже что-то надеялся поменять в стране в то время! Наверняка!
– А то.
– Даже циничный Кох, я думаю, этим бредил…
– Да конечно! Скажи-ка, а сейчас нет у тебя чувства неловкости – ну, что ты был такой наивный…
– Есть чувство неловкости за несколько вещей. За желание работать в правительстве. Мне этого так хотелось в то время! Но сейчас-то я понимаю, что роль правительства в жизни фундаментально преувеличена. И роль тех, кто в нем работает, – тоже преувеличена! Вон люди совершенно спокойно живут, не думая ни о каком правительстве… И если правительство им не мешает жить, то они неплохо со своей жизнью справляются. Это первое. И второе: есть неловкость от моей тогдашней веры в экономический детерминизм. Люди, которые получили экономическое образование, думают, что если в обществе поменять правила, законы прописать, как деньги зарабатывать и как тратить, то в стране начнется новая жизнь. Мы в этом глубоко были уверены! Но сейчас я хорошо понимаю, что можно принять кучу законов, да их уже, кстати, и приняли – но что-то жизнь от этого не меняется. Потому что – я писал об этом – в умах нужна революция.
Вот за такую наивную свою веру в то, что можно все поменять, за свой такой энтузиазм юношеский – немножко стыдно. Еще стыдно, что мы так переживали из-за всего. Из-за всякой ерунды – из-за отношения к нам Бориса Николаича Ельцина переживали! Стыдно, что мы пытались нравиться Борису Николаевичу. С годами пропадает желание, чтоб тебя любили. Желание нравиться кому-то, кроме любимой женщины, особенно начальникам – постыдно. Раболепие, желание нравиться царю или президенту – у нас ужасно сильно развито. В 1991–1992 годах мы многое не сделали потому, что хотели понравиться Борису Николаевичу. А если б вместо этого отстаивали свою позицию, сделали б больше!
– А Фридман говорит, что у него никогда не было желания нравиться начальству. И кумиров у него не было…
– Да. Это правда. Он более трезвый, чем я. Такому отношению я у него частично научился… Не надо было думать о себе как о великом историческом деятеле. И о нас, министрах, как об историческом правительстве, которое поменяет страну. Да ничего оно особенно не поменяет… Да… Это была такая идиотическая вера в силу законов и указов. Во всей деятельности правительства Гайдара было очень много наивности и ребячества.
– Вот про вас некоторые и говорили – что вы мальчики в розовых штанишках. А?
– Это Руцкой говорил. Может, он и прав в чем-то. Хотя все революции делали идеалисты, жизни не знавшие. А Руцкой – мудак.
– Дело давнее, и все-таки: почему вам пришлось тогда уйти?
– Да ведь вся команда Гайдара ушла в 1992 году! Черномырдин нас не хотел. И что по большому счету я мог делать в этом новом правительстве? Ельцин не решился сохранить гайдаровское правительство, и это была огромная тактическая ошибка.
– А говорили же, что был стратегический выигрыш – иначе катаклизма было б не избежать…
– А его что, избежали? Страну бросили с недоделанными реформами, на полпути! Ну ушли мы – но за девяносто вторым, между прочим, наступил девяносто третий, когда по Белому дому стреляли. Я не хочу сказать, что у команды Гайдара не было ошибок. Были, и немало: у Гайдара не было собственной политической линии, он был недостаточно жёсток и последователен. Мы не разработали толком механизмов компенсации «сгоревших» сбережений. Предвидели опасность финансовых пирамид (к нашим услугам был мировой опыт по этой части), но не сумели вовремя с ними разобраться.
– Вот ты говоришь, что ничего принципиально нового у нас в стране не происходит.
– Ну да, люди привыкли к серьезным социальным потрясениям, а сейчас их нет. Да они нам и не нужны совершенно! Социальная активность упала – и хорошо, теперь можно больше времени отдавать личному общению. И спорту. Сейчас такое время – время общения.
– Это что, застой?
– Ну, в какой-то степени это реакция. Слово «реакция» в нашей советской историографии всегда содержало отрицательный контекст. Ведь реакция, она на что? На революцию! А поскольку революция мне не очень нравится, то реакция для меня не самое отрицательное состояние общества. Наоборот, это хорошо: стабильность, спокойствие, частная жизнь…
– А у тебя нет такого чувства сейчас, что стало как-то скучно вокруг? Отвалили Гусинский с Березовским – а ведь они так нас развлекали! А Ельцин как нас развлекал! Теперь же все какие-то вялые…
– Мне кажется, это были очень искусственные развлечения, очень внешние, очень поверхностные. Понимаешь, в эпоху революций поднимается пена, а пена, она всегда такая яркая – на солнце блестит, развлекает. Но это всего лишь пена! Это наша собственная тупость, что мы не можем развлекать себя спокойно в нормальных условиях. Может, лучше книжки читать или писать, чем следить за постоянными скандалами. Было время, все бегали, коробки из-под ксерокса носили наши общие товарищи… И так далее. А сейчас тихо, спокойно. Мне нынешние времена нравятся больше.
– Тебе нравятся? А у меня есть чувство, что все как-то обмельчало кругом.
– И у меня такое!
– О! Вот видишь! Или это мы стали умные, что на хромой козе к нам не подъедешь?
Два циничных алкоголика, два бабника, два матерщинника, два лимитчика – хохол и немец – планомерно и упорно глумятся над русским народом, над его историей – древнейшей, новейшей и будущей…Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека – хохол и немец – устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились – и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
Эта книга — рвотное средство, в самом хорошем, медицинском значении этого слова. А то, что Кох-Свинаренко разыскали его в каждой точке (где были) земного шара, — никакой не космополитизм, а патриотизм самой высшей пробы. В том смысле, что не только наша Родина — полное говно, но и все чужие Родины тоже. Хотя наша все-таки — самая вонючая.И если вам после прочтения четвертого «Ящика» так не покажется, значит, вы давно не перечитывали первый. А между первой и второй — перерывчик небольшой. И так далее... Клоню к тому, что перед вами самая настоящая настольная книга.И еще, книгу эту обязательно надо прочесть детям.
Одну книжку на двоих пишут самый неформатно-колоритный бизнесмен России Альфред Кох и самый неформатно-колоритный журналист Игорь Свинаренко.Кох был министром и вице-премьером, прославился книжкой про приватизацию — скандал назывался «Дело писателей», потом боями за медиа-активы и прочее, прочее. Игорь Свинаренко служил журналистом на Украине, в России и Америке, возглавлял даже глянцевый журнал «Домовой», издал уйму книг, признавался репортером года и прочее. О времени и о себе, о вчера и сегодня — Альфред Кох и Игорь Свинаренко.
Выпьем с горя. Где же ящик? В России редко пьют на радостях. Даже, как видите, молодой Пушкин, имевший прекрасные виды на будущее, талант и имение, сидя в этом имении, пил с любимой няней именно с горя. Так что имеющий украинские корни журналист Игорь Свинаренко (кликуха Свин, он же Хохол) и дитя двух культур, сумрачного германского гения и рискового русского «авося» (вот она, энергетика русского бизнеса!), знаменитый реформатор чаадаевского толка А.Р. Кох (попросту Алик) не стали исключением. Они допили пятнадцатую бутылку из ящика водки, который оказался для них ящиком (ларчиком, кейсом, барсеткой, кубышкой) Пандоры.
Широко известный в узких кругах репортер Свинаренко написал книжку о приключениях и любовных похождениях своего друга. Который пожелал остаться неизвестным, скрывшись под псевдонимом Егор Севастопольский.Книжка совершенно правдивая, как ни трудно в это поверить. Там полно драк, путешествий по планете, смертельного риска, поэзии, секса и – как ни странно – большой и чистой любви, которая, как многие привыкли думать, встречается только в дамских романах. Ан нет!Оказывается, и простой русский мужик умеет любить, причем так возвышенно, как бабам и не снилось.Читайте! Вы узнаете из этой книги много нового о жизни.
Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека — хохол и немец — устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились — и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.