Беседы с Джедом №1 - [11]

* * *

Вот почему я думаю, что людям, которым нравятся мои книги, нравятся мои книги. Во-первых, я забавный. Нет, погодите… Во-первых, я парень что надо. Во-вторых, я забавный. В-третьих, я думаю, что люди, которым нравятся мои книги, испытывают облегчение, обнаружив кого-то, кто видит смысл там, где, по их убеждениям, никакой смысл не возможен. Я думаю, что люди хотят прекратить валяться в дерьме, хотя бы ненадолго. Я думаю, что где-то глубоко внутри у каждого искателя сидит маленький ублюдок, который знает, что они застряли в бесконечном безвыходном лабиринте и что все их блуждания — это движение по кругу. Я сомневаюсь, что у меня много таких читателей, которым вообще интересно стать просветлёнными, возможно, им просто хочется приподняться над лабиринтом на минутку. Они хотят всего лишь небольшого понимания.

А небольшое понимание может далеко завести. Простым пониманием пределов знания можно уничтожить Бога. Пониманием, что ничто не существует, можно уничтожить смерть. Пониманием, что двойственность невозможна, можно уничтожить вселенную. А пониманием, что сознание — это всё, что есть, можно разрушить себя.

Разумеется, такое утверждение, как «двойственность невозможна», не является магическим заклинанием. Концептуальное понимание недвойственности, например, означает только то, что у тебя есть инструмент. И теперь наступает момент, когда нужно им тяжело поработать, чтобы разобрать на части своё сновидение, и это инструмент как раз для такой работы. Я указываю на это, потому что, судя по всему, многие люди полагают, будто концептуальное понимание означает, что работа уже сделана, в то время настоящая работа только начинается. Откровения, осознания и прозрения — не бесценные драгоценности, а разрушительные тараны.

А что в этих утверждениях — двойственность невозможна, ничто не существует, сознание это всё и так далее — есть общего, так это то, что все они появились по одной простой причине. Нам не надо отрекаться от собственного авторитета в пользу древних учений на чужих языках, для понимания которых требуются переводчики и посредники, которые наводят временны́е, пространственные и культурные мосты. Всё, что нам нужно, вполне доступно для непосредственного восприятия. Это всё о тебе, и ты есть ты, так зачем тебе нужен кто-то ещё?

Ту, кто мутит воду и делает всё таким далёким и недоступным, называют Майей. Независимо от того, во что ты веришь, Майя — учитель и учение. Она есть Будда, она Мухаммад и Иисус, она есть гуру, она инструктор на сатсанге в интернете, она издатель духовных журналов, она тот веб-сайт, который посылает тебе ежедневные советы о повышении самоосознанности и понижении стресса. Кого ты не считаешь Майей, тот определённо и есть Майя, возможно, включая каким-то изощрённым образом и меня. Она мухлюет против тебя, так что если ты хочешь смотреть на неё сквозь пальцы, тебе нужно хорошенько перетасовать колоду.

Я не имею в виду, что тебе нужно ещё больше заглушить свои мысли или ещё глубже погрузиться в медитацию: всё это просто усыпляющие действия, которые предписываются тебе, чтобы в первую очередь замаскировать Майю. Ты уже достаточно уютно устроился в царстве сновидений, и устраиваться ещё удобнее — это не путь из него. Я имею в виду, что если ты хочешь увидеть, ты должен открыть глаза, а это просто ещё один способ сказать, что ты должен перестать верить своим мыслям и начать действительно мыслить.

Майя — гений, который стоит за иллюзией, и путешествие пробуждения — это процесс срывания её завес, одной за другой. Вот как работает пробуждение: это процесс безостановочного срывания следующей завесы, а поскольку эти завесы на самом деле то, из чего сделан ты сам, это больно.

* * *

Спроси миллиард духовных искателей, что такое просветление, и какого рода облако ключевых слов образуется из их ответов? Большими словами ближе к середине будут, наверное, блаженство, единство, любовь и счастье, а вокруг них слова среднего размера, например, знание, мудрость, проницательность и сострадание. Самыми маленькими словами по краям будут доброта, нежность, искренность, открытость, проникновенность, сердечность, щедрость и так далее.

Но ничто из этого не является просветлением. Оно не о прибавлении, а об уменьшении. Забери у людей все их заблуждения, все верования и привязанности, всю их приверженность иллюзии отделённого существования, или, иными словами, пробуди их ото сна, и эти люди будет просветлённым. Всё, что от них останется, — это базовая программа, которая будет говорить им, что делать. Я занимаюсь тем, что пишу эти книги. Кто-то ещё уйдёт и будет играть на виолончели. Другой станет библиотекарем-садовником, у которого никогда не появляется духовных мыслей и который не произносит ни слова о духовности. Кто-то будет сносить присутствие духовных искателей и терпеть их вопросы. Вот чего у просветлённых индивидуумов никогда не будет, так это вовлечённости. Они не способны на восприятие неправильности и поэтому не заинтересованы в том, чтобы что-то исправлять. Им нечего поставить на кон в игре, не за чем охотиться, нет эмоциональной связи, которая оживляет двухмерную видимость до трёхмерной реальности. Они будут беспристрастными или равнодушными свидетелями, сохраняющими в то же время основные чувства и эмпатию, присущие организму. Им будет насрать на сострадание, искренность или блаженство. Они будут видеть, что всё абсолютно и неизменно правильно и что нет ничего, что должно быть не таким, как есть. Они будут принимать пустую драму жизни за то, что она есть, и не чувствовать никакой необходимости вмешиваться. Какую бы функцию они ни выполняли, они будут знать, что это всё равно что копать одну яму ради наполнения другой ямы, но они всё равно будут продолжать это делать, потому что почему бы и нет?