Беседы о советской науке \\ Проект "Салют" - [6]

Я попытался исправить положение и начал почитывать научно-популярные брошюры. Постепенно перешел к другим, более сложным текстам. Сейчас я именно на этом этапе. В двух моих книгах, написанных на каталонском языке — "Париж flashback"[1] (роман) и "Моссарелла и Горгонсола" (рассказы), — в той или иной мере отразился мой интерес к науке. И здесь мы подошли к содержанию и целям этой книги.

Однажды, стоя на берегу милого сердцу Средиземного моря, я сказал человеку, которому посвятил эту книгу: "Знаешь, что бы мне хотелось сделать? Книгу, в основу которой легли бы интервью с учеными. Мечтаю об этом". "Идея мне кажется неплохой, — ответила она. — А почему бы тебе не заняться этим?"

Будучи хорошо знакомым с издательской панорамой моей страны, я не представлял себе, кому бы захотелось взять на себя расходы, связанные с осуществлением моей затеи, ведь написание такой книги предполагало долгие месяцы работы, многочисленные поездки, возможность брать интервью. Поэтому я уже почти похоронил в куче прочих неосуществимых идей свое желание написать такую книгу, когда вдруг узнал о московском издательстве "Прогресс" и о серии книг "Свидетельства об СССР".

К чему еще говорить об этом? Книга сделана благодаря особым условиям, которые создает издательство "Прогресс" авторам, публикующимся в серии "Свидетельства об СССР". И все знания, полученные во время полуторамесячной поездки по СССР и в результате стольких встреч с работниками науки, уверен, окажут положительное влияние на все, что я еще напишу, какими бы далекими от науки ни казались эти работы. И не только знания сыграют тут свою роль, но и исключительные человеческие качества замечательных советских людей, ученых, воспоминания о которых я сохраню на всю жизнь… Как я могу забыть космонавта Вячеслава Зудова, мужественного и открытого, как герои Жюля Верна? Как можно забыть профессора Юрия Никитина из Сибири, ставшего медиком потому, что его "привлекало все живое"? Профессора Беляева и его работы с сибирскими лисами? Профессора Скринского и его коллег из Института ядерной физики в Академгородке? Можно ли забыть ученых из Института пустынь в Туркмении и героическую историю строительства Каракумского канала? Забыть сейсмологов Ашхабада или профессора Мирзояна, исследующего космические глубины в Бюраканской обсерватории в Армении? И многих других, с кем довелось познакомиться и кто, хоть я и не назвал их здесь, навсегда остался в моей памяти.

Работа над этой книгой принесла мне огромную пользу. Я знаю, что с моей стороны было бы нескромно желать, чтобы читатель сказал то же самое. Но я действительно того желаю.

Отрасли знаний, с которыми я познакомился, широко и блестяще развиты в советском обществе. Дать полную картину всего этого невозможно, совершив лишь полуторамесячную поездку — в мае — июне 1983 года — и написав книгу в 200–300 страниц. Поэтому цель моя более скромная. Мне бы хотелось, чтобы читатель этих "бесед" получил правильное представление о том, какого высокого уровня развития достигла советская наука сегодня.

Теперь несколько слов о том, как создавалась эта книга. В течение двух лет я готовил вопросы, которые издательство "Прогресс" незадолго перед моим приездом передало ученым для ознакомления. Но предвидеть все заранее было невозможно, в процессе общения возникали новые и новые вопросы. Из-за моих более чем скромных знаний русского языка — а русским, помимо родного, владеют все советские люди — наши беседы проходили с помощью переводчика. Мне лично кажется, что я мог свободно беседовать с советскими учеными, которые, как и все ученые беспокойного мира наших дней, хорошо знают, что можно, а что нельзя говорить. И я тоже — что скрывать? — хорошо знаю, о чем можно спрашивать в СССР, как и в любой другой стране: люди и ситуации не так различны, как хотели бы представить нам те, кто извлекает выгоду из разногласий между народами, с каждым днем все более абсурдных из-за страшной угрозы, которую они в себе таят. (Хочу сразу же и со всей ясностью оговориться: в СССР существует глубокое понимание этой опасности — было бы оно везде таким же! — выражающееся, как увидит читатель, в постоянном беспокойстве советских людей за судьбы мира.) Каждый день, закончив работать, на протяжении всех этих недель, подчас крайне напряженных, я мог гулять по Москве и Новосибирску, Ашхабаду и Еревану, и никто не определял мне маршруты, никто не навязывался в сопровождающие.

Не стану утомлять читателя рассказом о самом себе. Я понимаю, что в книге, основанной на интервью, читателя интересует прежде всего, что думают и говорят интервьюируемые, а не тот, кто их интервьюирует. С другой стороны, мои оценки и мысли в достаточной степени отражены в некоторых комментариях наших "бесед".

На этом заканчиваю, благодарю вас.

Виктор Мора

ПРОФЕССОР СЕРГЕЙ ДЕБОВ: "В СССР наркотики не являются социальной проблемой"

Направляясь к зданию Академии медицинских наук СССР по широким проспектам с подземными переходами (и немного скучая по узким улочкам любимой моей Барселоны), я отмечаю про себя, что этот девятимиллионный город с удивительным количеством зеленых зон, парков и скверов отличается заметной чистотой. Стоит теплая весна, и пестрая толпа на улице с удовольствием поедает тонны мороженого.