Беседы о советской науке \\ Проект "Салют" - [3]

Ученым Сибири приходится решать как фундаментальные общенаучные проблемы, так и проблемы, выдвигаемые региональной спецификой. Это хорошо проиллюстрировал на конкретных примерах вице-президент Сибирского отделения АМН СССР Ю. Никитин, рассказавший об изучении типичных заболеваний коренного населения и проблемах адаптации приезжающих из других зон и регионов; о биоклиматологических исследованиях и экологическом контроле на территории Сибири, в том числе и за Полярным кругом.

Единство теоретических исследований и решения прикладных задач сельского хозяйства и медицины характерно и для работы Института цитологии и генетики СО АН СССР. Его возглавляет вице-президент СО и президент Международной федерации генетиков, академик Д. Беляев, известный своими работами по общей биологии, генетике, теории эволюции и селекции животных. Разговор шел о достижениях института в генной инженерии, лечении вирусных заболеваний и селекции пушных зверей (в частности, в наследственной перестройке их функции воспроизведения при одомашнивании).

Речь зашла и о природе агрессивности в жизни общества и человека. Нам кажется, можно выделить три составные части этой проблемы. 1. Существует ли врожденная психобиологическая агрессивность человека? 2. Существует ли врожденная социально-психологическая агрессивность ("групповая агрессивность")? 3. Если они существуют, не в этом ли заключаются основные причины, порождающие социальные формы агрессивности, которые проявляются в отношениях между народами, нациями и государствами?

Немалое число западных ученых и буржуазных идеологов отвечает на эти вопросы утвердительно. Якобы тенденция к соперничеству, рождающая конфликты, имеет эволюционно-биологическое происхождение. Она вытекает из необходимости иерархического построения сообществ и популяций, борьбы за территории и зоны влияния и т. д. Развитие таких идей лежит в русле социал-дарвинизма, неомальтузианства, современного расизма, концепций "новых правых". В своеобразной форме идея об исконной агрессивности людей предстает в учении фрейдистов и неофрейдистов. Так, по Фрейду, агрессивность — это естественное влечение, производное от инстинкта смерти, а война — чудовищное, но неизбежное зло: она "облегчает" неосознаваемые страдания людей, врожденная агрессивность которых ищет своего выхода. "Природная агрессивность" человека особенно опасна — по мнению тех, кто в нее верит, — в наше время: ведь раньше жаждущий насилия человек размахивал дубинкой, а ныне — атомной бомбой.

Однако агрессивность не принадлежит к фундаментальным свойствам человеческого вида, без которого он не мог бы существовать. А в социальной сфере она существует как следствие прежде всего социальных причин. Специфически человеческое поведение управляется законами общественной жизни. Не в подавлении сомнительной "врожденной агрессивности" людей, а в ликвидации социальных источников военных конфликтов и мудрой политике разрядки лежит ключ к миру между народами. Нельзя допустить, чтобы наша прекрасная планета превратилась в мертвую пустыню. На ней и так хватает пустынь, правда живых…

О неуловимой с первого взгляда жизни пустыни, о ее немалых сокровищах Виктору Море рассказали в Институте пустынь АН Туркмении, в столь далеком и от Москвы и от Сибири Ашхабаде. За что мы любим пустыню? Во всяком случае, не за то, что она сама дает нам. Чаще любят за что-то, но иногда — вопреки всему. И бывает, что от такой любви рождается чудо взаимной доброты. Щедрой, очень щедрой становится пустыня в ответ на внимание к ней.

Существует такая притча. Спросила Земля у человека:

— Ты меня любишь?

— Да, — сказал он, — люблю безмерно!

От безмерности сколько ни отнимай, многое останется, подумала Земля, но спросила:

— А за что меня любишь?

— Ты такая красивая, многоликая. Так неповторимы твои горы, моря, леса…

Земля убрала все это и снова спросила:

— Ты любишь меня и сейчас?

— Конечно! Ты и сейчас не менее прекрасна. Так щедры твои долины и реки, озера и поля…

Земля убрала и это:

— А сейчас ты любишь меня?

Перед человеком лежала голая пустыня — ни буйства растений, ни сверкания вод. Царство солнца и застывшие волны раскаленного песка. Человек мучительно всматривался в окружающее. Нет, он не ошибался: это она, его бесконечно родная Земля.

— Люблю, — еле слышно пробормотали его спекшиеся губы.

А когда солнце почти ушло за горизонт и повеяло прохладой, он наткнулся на Родник с удивительной вкусной водой. И увидел Цветок. Может, это был даже не цветок, а так себе, колючка. Но ему показалось, что таких прекрасных цветов он не видел никогда. И он был прав.

"Маленький принц" неразрывно связал в нашем воображении пустыню и звезды. Не потому ли дальнейший путь Виктора Моры лежал к Бюраканской астрофизической обсерватории? По мнению Сенеки, если бы на Земле было только одно место, откуда видны звезды, к нему непрерывно стекались бы люди из разных краев. К счастью, звезды светят повсеместно.

Естественно, что беседа Виктора Моры с заместителем директора обсерватории, профессором Л. Мирзояном касалась прежде всего изучения звезд и галактик. По мнению бюраканцев, процесс перехода материи из сверхплотного и плотного состояний в менее плотное во Вселенной не только доминировал раньше, но повсеместно преобладает и теперь. Ядра галактик взрывообразно активны и хранят запасы "дозвездного" сверхплотного вещества, а сама структура галактик порождена активностью их ядер.