Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века) - [182]
На балу
Неизвестный художник. Рис. из семейного альбома Олениных. Первая четв. XIX в.
Изображены два кавалера — штатский во фраке и гвардейский штаб-офицер в форме, указывающей на его нежелание принимать участие в танцах — он при шпаге и со шпорами (изобразительный комментарий к пушкинскому «Роману в письмах»: «Мы являлись на балы не снимая шпаг — нам было неприлично танцовать…»).
Титульный лист книги «Искусство играть в карты, в коммерческие игры, или Новый и полный карточный игрок». Часть 1–2 (М., 1830)
Силуэт «Ракитин, В. Н. Дубовицкая, Павленко, Григориус, В. Д. Елагин»
Из серии Хвощинского. 1834.
Игра в карты
И. С. Бугаевский. Рис. Первая четв. XIX в.
Щеголь и обезьяна. Карикатура (из семейного альбома?)
Первая четв. XIX в.
Под столом валяются игральные карты с загнутыми углами — свидетельство недавней азартной игры; ставивший на кон такую карту игрок увеличивал ставки в соответствии с количеством гнутых углов.
Разворот книги «Устав воинский» (1716) с началом главы 49 «Патент о поединках и начинании ссор»
Дуэльные пистолеты фирмы Лепажа
Париж. 1818.
Гравюры из книги Б. Фишера «Искусство фехтовать во всем его пространстве: новое описание со всеми нужными познаниями как владеть шпагою» (СПб., 1796)
Чтение оды перед императрицей Анной Иоанновной
О. Эллигер. Офорт. 1731.
Единственное сохранившееся изображение весьма частого в XVIII в. сюжета. Поскольку читающий обращается к сидящей на троне императрице, он стоит на одном колене. Мужчины одеты в кафтаны без воротников, узкие в талии, с модными в начале 1730-х гг. широкими обшлагами-отворотами. Кавалер в середине группы придворных слева — образец модной в середине XVIII в. мужской фигуры: узкие плечи, грушеобразный торс, большой живот. За троном — фрейлины, справа — двое придворных высокого ранга с орденскими лентами через плечо.
Зимний дворец со стороны Дворцовой площади
М. Н. Воробьев. Рис. Первая четв. XIX в.
Изображена не сохранившаяся до нашего времени трибуна перед фасадом дворца и двухмаршевыми лестницами по бокам. Развевающийся над дворцом флаг поднимался на флагштоке в случае нахождения императора во дворце.
Кабинет Александра I в Зимнем дворце
Л. К. Плахов. X., м. 1830.
Портрет М. М. Сперанского (1772–1839)
П. А. Иванов. Миниатюра на кости. 1806.
Портрет этот в точности совпадает с описанием Ф. ф. Вигеля: «Он имел лицо весьма приятное и белизну молочного цвета. Голубые взоры его ни на что не устремлялись, никогда не блуждали, никогда не потуплялись». Характерная особенность «взгляда» Сперанского, подчеркнутая современником, — результат церковного происхождения и воспитания Сперанского, попавшего в мир большой политики из домашних секретарей князя А. Б. Куракина.
Гостиная на половине Александра I в Зимнем дворце
Б. Головина. Акв. Первая четв. XIX в.
Спальня на половине Александра I в Зимнем дворце
Б. Головина. Акв. Первая четв. XIX в.
Екатерина II в храме богини правосудия
Д. Г. Левицкий. X., м. 1783.
Программа портрета, заказанного канцлером А. А. Безбородко для его петербургского особняка, сочинена Н. А. Львовым. На создание портрета откликнулись в стихах И. Ф. Богданович и Г. Р. Державин (ода «Видение Мурзы»), Сжигаемые на алтаре цветы мака означают, что императрица «жертвует драгоценным своим покоем для общего покоя»; статуя справа вверху — богиня правосудия, в храме которой происходит действие. Орел с перунами на стопке книг охраняет законы, дарованные императрицей подданным.
Вид Адмиралтейского бульвара и Дворцовой площади в Петербурге
Ф. К. Неелов. Акв. 1809.
Портрет Павла I в короне и одеянии ордена св. Иоанна Иерусалимского
Д. И. Евреинов. Миниатюра. Ок. 1800.
В одеянии сочетаются элементы парадного костюма российского императора («большая» императорская корона, мантия, подбитая горностаевым мехом, скипетр в правой руке, держава слева на подушке, знак высшего российского ордена св. Андрея Первозванного на груди) с символикой ордена св. Иоанна Иерусалимского, великим магистром которого Павел стал в конце 1798 г. (далматик золотистого цвета с белым мальтийским крестом, надетый под императорскую мантию, и знак ордена в виде креста на шейной ленте).
«Сражение при Клястицах и смерть храброго генерал-майора Якова Петровича Кульнева 1812 года июля 20»
Неизвестный гравер. Офорт (иллюстрация из кн. «Жизнь… Я. П. Кульнева, писанная А. Н. Н-м». СПб., 1815).
Марсово поле и Румянцевский обелиск в Петербурге
Б. Патерсен. Гравюра очерком, акв. 1806. Фрагмент.
«Вид большого парада у дворца императора Александра I в Петербурге»
Б. Патерсен. Гравюра очерком, акв. 1807–1808.
Конный портрет партизана 1812 года Д. В. Давыдова
М. Дюбург по рис. А. Орловского. Раскраш. гравюра. 1814.
Денис Васильевич Давыдов (1784–1839) изображен в казачьем чекмене, с казачьей шашкой (вместо полагавшейся по уставу сабли) и неуставной шапочке, что отличает его костюм от формы изображенных справа гусар (интересно, что такую деталь униформы, как офицерский шарф, Давыдов сохранил: кисти шарфа, повязанного на поясе, свисают на круп коня).
Елагиноостровская гауптвахта с караулом Кавалергардского полка
А. Ладюрнер. X., м. 1840.
Портрет великой княгини Елизаветы Петровны ребенком
Монография вошла в сборник «Об искусстве», в котором впервые были собраны и систематизированы труды Ю.М.Лотмана по теории и истории изобразительного искусства, театра, кино, по общеэстетическим проблемам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга, написанная видным советским ученым, содержит пояснения к тексту романа А. С. Пушкина, которые помогут глубже понять произведение, познакомят читателя с эпохой, изображенной в романе, деталями ее быта, историческими лицами, событиями, литературными произведениями и т. д.Комментарий поможет учителю при изучении пушкинского романа, даст ему возможность исторически конкретно и широко истолковать произведение.
Книга, предназначенная учителю-словеснику, познакомит с методами анализа литературного текста и покажет образцы применения этих методов к изучению произведений Пушкина, Лермонтова и Гоголя.Литературоведческий анализ дается на материале как включенных в школьную программу произведений, так и непрограммных.Работа будет способствовать повышению филологической культуры читателей.
Седьмая книга сочинений Ю. М. Лотмана представляет его как основателя московско-тартуской семиотической школы, автора универсальной семиотиче¬ской теории и методологии. Работы в этой области, составившие настоящий том, принесли ученому мировую известность. Публикуемые в томе монографии («Культура и взрыв» и «Внутри мыслящих миров»), статьи разных лет, по существу, заново возвращаются в научный обиход, становятся доступными широким кругам гуманитариев. Книга окажется полезной для студентов и педагогов, историков культуры и словесников, для всех, кто изучает глубинные явления культуры.СЕМИОСФЕРА Культура и взрыв Внутри мыслящих миров Статьи.
Издаваемая книга — не исследование творчества Карамзина в целом и не биография в смысле перечня внешних фактов его жизни. Это биография души, попытка раскрыть внутренний пафос исканий писателя, который, как считает Ю. М. Лотман, всю жизнь выковывал себя. Отсюда и название книги «Сотворение Карамзина». Смысл книги — в показе исторической значительности морального «самосотворения».
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».