Беседы о науке - [8]
"Там – высь, поящая отравою,
И злая неба синева.
А в тёмном сердце – мгла кровавая,
В пустой душе – одни слова.
Одни слова. Давно наскучили
Все пытки на костре земном.
Одни слова меня замучили
Неутоляющим огнём.
И нищему – одно мучение,
Одна заря, одни грехи:
Слова, которым нет прощения,-
Мои тяжелые стихи".
(5 VI 1914.)
"Не простит" свои ранние поэтические опусы он и много лет спустя, когда один из его учеников на Мехмате МГУ решит сделать своему любимому преподавателю подарок – отыщет у московских букин
истов редчайшие издания 1910-1914 годов с грифом "Калуга. Губернская Типо-Литографiя" и именем автора на обложке: "Александр Хинчин
". Профессор
Хинчин нахмурится и раздраженно отодвинет бесценный букинистический дар со своими ранними творениями в сторону.
Но это будет много позже. А пока бурные творческие поиски приводят юного калужского поэта и горячего кондровского театрала на Физико-математический факультет Московкого университета. Некоторое время он ещё продолжает настраивать свою поэтическую лиру, терзаясь переживаниями о доминирующих в ту (символистическую) пору пышных и жарких апелляциях вроде: "О, звёздочка, возьми всю душу! Тебе – последний сердца крик…"
Вскоре же, подпав под очарование более высокого, нежели поэзия, искусства – искусства интегрирования и извлечения логарифмов -перестаёт рифмовать и полностью отдается математическому творчеству. В дверь уже уверенно стучала Первая мировая война, за которой уже прослушивался гул Революции. А Саша Хинчин слушает отныне совсем другие голоса.
Уходят с пьедестала его былые кумиры – Блок и Мяковский. Их места занимают новые – Егоров и Лузин, под началом которых он наконец-то добивается всеобщего признания, как сочинитель. Его сочинение "Бесконечные ряды функций, их сходимость, почленное интегрирование и дифференцирование" отмечается в качестве лучшей на Физико-математическом факультете МГУ. Работу перепечатывает Парижская академия наук.
"Быть холодным. В затишье безбурном
Разлюбить золотые мечты.
И забыть, что в сиянье лазурном
За окном золотятся кресты.
Быть свободным. На холод бесстрастья
Променять непостижность любви.
И забыть, что на свете есть счастье.
И забыть поцелуи твои".
(1911)
По окончании университета Александр Хинчин навсегда уходит в математику. Сначала уезжает преподавать оную в только что учрежденный Иваново-Вознесенский политех, а с 1927 года окончательно закрепляется в своей альма-матер – на Мехмате МГУ. Здесь в профессорском звании он обретет настоящее признание в качестве разработчика многих ключевых разделов теории множеств, теории чисел, теории вероятностей, теории информации. Даровав своё имя таким известным математическим закономерностям, как интеграл Данжуа-Хинчина, теорема Винера-Хинчина, неравенство Хинчина, формулам Леви-Хинчина, Паллачика-Хинчина, плюс, открыв закон повторного логарифма, также неразрывно связанный с именем этого выдающегося математика.
В качестве "бонуса" на общественных, так сказать, началах создаёт новую по тем временам теорию "массового обслуживания" – когда в столичных телефонных сетях возникла нужда распутывать сложные трафики городских соединений. Наконец, накрепко прикипает к ставшему, наверное, основным призванием несостоявшегося поэта поприщу – педагогике. Хинчин пишет статьи и учебники по большинству ключевых курсов высшей математики, добиваясь в них не только научной строгости изложения, но и так волновавшего его в пору ранних поэтических опытов изящества стиля.
"Иду. Всё жарче чудеса,
Всё ослепительнее цепи.
Вверху – ночных великолепий
Тяжелозвёздная краса.
Передо мной – объятый зноем
Мой путь – светящаяся нить;
Его теченья не избыть
Душе, увенчанной покоем.
Я знаю: светлая дорога
Ведет туда, где вечен миг,
Где, павши ниц, увижу лик
Ещё не познанного Бога.
Но вновь и вновь живая нить
В душе восторги подымает,
И сердце вещее не знает,
Как этот трепет укротить"
(Апрель 1913.)
Имя Хинчина в математике приобретает вес. До войны он избирается в член-корреспонденты Академии наук. В университете работает рука об руку с такими светилами, как академики Лузин, Колмогоров, Александров. И с ними же в 1936-оказывается вовлеченным в сложнейшую и довольно неприятную перипетию, вошедшую в последствие в историю, как «Дело Лузина». Им сталинский режим в лице московских математиков открыл компанию по борьбе с «вредителями» в недрах Академии наук. Первой мишенью для атаки был избран глава сильнейшей в стране математической школы, наставник будущих научных светил – Колмогорова, Александрова, Хинчина – академик Лузин. Как это не прискорбно, но заглавные партии в его травле, наряду с газетой «Правда» и московскими партократами исполнили его лучшие ученики. И только вмешательство в дело академиков Крылова и Капицы избавило воспитанников Лузина от греха оказаться повинными в смерти своего учителя. Лузина не расстреляли и даже не сорвали с него академических мантий. Хотя удалили от всех дел.
По этой ли причине, а может по какой другой, но Александр Яковлевич всегда был крайне скуп на воспоминания, о чём упоминал один из немногих его учеников – математик Гнеденко. Который, впрочем, тоже никогда не распространялся на эту сложную тему. Возможно – просто не знал, поскольку стенограммы заседаний Академии наук тех времен было рассекречены лишь на рубеже XXI века.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Настоящий сборник является первым научным изданием сказок Перро на русском языке, предназначенным для взрослых читателей: до сих пор эти сказки издавались только в качестве детских книжек. В сборник включены не только все сказки Перро, прозаические и стихотворные, но также и некоторые наиболее известные сказки его продолжателей и последователей (д’Онуа, Леритье-де-Впллодон, Лепренс де-Бомон) как образцы французской сказочной литературы XVII–XVIII веков; во французских изданиях эти сказки нередко объединяются со сказками самого Перро. Перевод под редакцией М. Петровского. Вступительная статья и комментарии Н. П. Андреева. Иллюстрации Александра Дмитриевича Силина..
«Все сознают, что нормальная и полезная еда есть еда с аппетитом, всякая другая еда, еда по приказу, по расчету признается уже в большей или меньшей степени злом», — писал академик И. П. Павлов. Перед вами необычная книга. Главная ее особенность состоит в том, что желудок, его заболевания, а также их профилактика и лечение рассматриваются в «контексте» всего организма, в тесной связи с образом жизни и мыслями человека. Автор обращает внимание читателей на множество «мелочей», которым мы обычно не придаем никакого значения, не замечаем их влияния на состояние желудочно-кишечного тракта и здоровье в целом. Книга — не сухое повествование о болезнях, а увлекательное путешествие в мир под названием «человеческий организм». Для широкого круга читателей.
Инвалид, бомж, колясочник, трансгендер – что не так с этими словами? Почему нельзя заболеть онкологией, лишиться девственности или сделать операцию по смене пола? Эти и многие другие слова и выражения или некорректны, или просто неверны. С помощью лингвистов, активистов, психологов и профильных специалистов автор Мария Бобылёва объясняет, что такое толерантная лексика, откуда она взялась и почему именно сейчас вокруг нее столько споров. Книга стала продолжением онлайн-проекта «Мы так не говорим» портала «Такие дела».
ОТ АВТОРОВ Почти три четверти века, прошло с тех пор, как появились первые русские художественные открытки и их собиратели. В настоящей брошюре авторы поставили своей задачей дать краткие сведения о появлении и распространении открыток, характеристику различных существующих типов открыток, ознакомить с существующими способами их систематизации, хранения и экспозиции. Большое значение авторы придают своей попытке осветить возможности использования открыток в пропагандистской и агитационно-массовой работе, в качестве наглядного учебного пособия, а также роль открыток в деле воспитания художественного вкуса широких трудящихся масс.
Это уникальное устройство перевернуло наши представления об античном мире. Однако история Антикитерского механизма, названного так в честь греческого острова Антикитера, у берегов которого со дна моря были подняты его обломки, полна темных пятен. Многие десятилетия он хранился в Национальном археологическом музее Греции, не привлекая к себе особого внимания.В научном мире о его существовании знали, но даже ученые не могли поверить, что это не мистификация, и поразительный механизм, использовавшийся для расчета движения небесных тел, действительно дошел до нас из глубины веков.
Пособие призвано развить в школьниках, студентах и начинающих журналистах умение создавать красивые, яркие и точные образы, оставаясь в рамках существующего русского языка, не вульгаризируя его англицизмами, жаргонными словами и разговорной речью низкого уровня. Задача, поставленная автором, довольно амбициозна: не только научить правильной письменной речи, но пробудить вдохновение к созданию таких текстов и дальнейшему совершенствованию. Адресована студентам факультетов журналистики и филологических факультетов, а также тем, кто стремится грамотно и образно излагать свои мысли на бумаге.