Бесчестие миссис Робинсон - [12]
Франц Йозеф Галль, венский врач, создавший френологию около 1800 года, заявил, что идентифицировал область, отвечающую за эротизм, леча вдову, страдавшую нимфоманией. «Во время сильного приступа, — писал Джордж Комб в “Системе френологии”, — он поддерживал ее голову и был поражен высокой температурой и размером ее шеи». Комб не стал вдаваться в дальнейшие подробности на эту тему в своей книге, написанной для широкого круга читателей, но «студентов-медиков» отослал к переведенному им труду Галля «О функциях мозжечка» (1838), в котором тот тщательно описывал историю бьющейся в судорогах вдовы: «Она упала на землю в состоянии такой ригидности, что выгнулась дугой. Приступ в конце концов миновал, закончившись эвакуацией [оргазмом], сопровождавшейся сладострастными конвульсиями и видимым экстазом». С тех пор мозжечок стал самым признанным даром френологии. В работе «Уход за младенцами и детьми и их болезни» (1853), общепринятом медицинском руководстве, Томас Джон Грэм утверждал: «Любовный аппетит сосредоточен в мозжечке, в основании мозга; и, возбужденный по любой причине, он при определенных условиях, не будучи удовлетворен, становится больше и больше, пока не вызывает расстройство различных функций, а следовательно, ипохондрию, судороги, истерию и даже может привести к безумию».
Комб указал, что большая афродизия Изабеллы еще более опасна из-за малой величины осмотрительности и скрытности, расположенных над ушами по сторонам черепа; это наводило на мысль, что Изабелла склонна к импульсивности и нескромности. Возможно, больше всего вызывала тревогу малая величина органа благоговения: макушка у Изабеллы была приплюснута, из чего вытекал недостаток почтения к земным и небесным властям. То есть Изабелла была не только сексуально озабочена, но также безразлична к закону, религии и морали.
Однако Комб определил два участка на голове Изабеллы, указывавшие на сильную жажду хорошего мнения других: любовь к похвале и привязчивость были у нее больше обычного размера. Любовь к похвале виднелась в полных, широких неровностях на затылке в верхней части черепа. Комб заявил, что эта склонность часто больше развита у женщин и французов, равно как и у собак, мулов и обезьян. Изабелла предположительно стремилась доставить удовольствие и нуждалась в защите от тщеславия, честолюбия, жадности до похвал. Ее хорошо развитая привязчивость — чуть ниже любви к похвале и также типично крупнее у женщин, чем у мужчин — указывала на стремление Изабеллы к установлению прочной привязанности, иногда к неподходящим предметам или людям. Для иллюстрации качеств этой части мозга Комб процитировал четверостишие Томаса Мора:
Френология научила Изабеллу, что за неистовство характера — приступы желания и отчаяния — отвечают конфликтующие отделы ее мозга. Она предложила Изабелле научное обоснование ее эмоциональных затруднений и план самоисправления. Йозеф Галль обещал, что его новая наука «объяснит двойственного человека, существующего внутри вас, и причину, по которой ваша предрасположенность и ваш интеллект… так часто противятся друг другу». Расшифровывая свой нрав, Изабелла надеялась исправить его, призывая более высокие способности — умственные и нравственные чувства — обуздывать и контролировать неуправляемые части ее мозга. Она преисполнилась решимости освободиться от «любви к себе», привитой ей в юности, и сделаться «разумной, избегать крайностей, владеть собой».
«Я могу только желать и стремиться к совершенствованию», написала Изабелла в своем дневнике в феврале 1852 года, хотя и признавала, что, «имея пылкие чувства, повышенную любовь к похвале, негармонично развитый ум и несчастье изначально плохого образования», находила это «необычайно трудным». Френология предполагала, что люди, с одной стороны, обладают способностью управлять заблудшей частью своей натуры, а с другой — являются беспомощными животными организмами, отданными на милость собственной физиологии. Изабелла часто попадала в рабство к своему деформированному мозгу. «Я понятия не имею, как измениться хоть каким-то образом, — написала она. — Мое сердце цепляется за тех, кто не может мне помочь, и отвергает тех, кого мне следовало бы любить. Помоги мне, Боже! Какую бесполезную и несчастную жизнь я веду, как сильно недовольна собой и однако же упорствую во зле».
Писательницы Энн и Шарлотта Бронте разделяли веру Изабеллы во френологию. Героиня романа Энн «Хозяйка Уилфелл-Холла» замечает впадину на макушке у своего неразборчивого алкоголика-мужа, там, где должен находиться орган благоговения: «Голова выглядела достаточно правильной, но когда он положил мою ладонь себе на макушку, я почувствовала впадинку среди кудрей, тревожно глубокую, особенно в центре». Героиня принадлежащей перу Шарлотты книги «Джейн Эйр. Автобиография» (1848) убеждает, что всем человеческим существам «нужно развивать свои способности». Подобно Изабелле, Джейн движима страстями. «Кто будет порицать меня? Без сомнения, многие. Меня назовут слишком требовательной. Но что я могла поделать? По натуре я человек беспокойный, неугомонность у меня в характере, и я не однажды страдала из-за нее»
