Бесценный приз - [22]

Губы Оливии раскрылись, и она произнесла его имя, то ли со стоном, то ли с мольбой. Он опустил голову, чтобы встретиться с ней губами, околдованный ее ароматом, весь во власти желания. Когда их языки встретились, она тихонько застонала и прижалась к нему.

Адам обнял ее за талию и посадил к себе на колени, длинный подол платья сковывал ее, тогда Оливия приподняла руками юбку и села на него верхом. Адам провел руками по обнаженной гладкой коже ее бедер, и она задрожала. Ее дыхание участилось, когда его пальцы коснулись тонкой полоски ее трусиков.

Он приподнялся на сиденье. Прервав поцелуй, она выпрямилась. Он посмотрел на нее. Она была великолепна. Красивее любой из женщин, которых ему прежде доводилось видеть. Волосы в беспорядке рассыпались, ореховые глаза потемнели от возбуждения.

— Адам, пожалуйста… — пробормотала она прерывающимся голосом.

Его пальцы скользнули под резинку ее трусиков, он сгорал от желания увидеть, как она забьется у него в руках.

— Я здесь.

Но выражение ее лица вдруг изменилось. Возбужденное сияние угасло, она посмотрела на него взглядом полным ужаса, соскользнула с его коленей и дрожащими руками поправила платье. Откинувшись на спинку сиденья, она закрыла лицо руками и тихонько выругалась.

Адам глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Оливия, — начал он.

Она покачала головой:

— Пожалуйста, не говори ничего. Прости меня. Я хочу хотя бы притвориться, что ничего не происходило.

— Опять? — разочарованно произнес он. — Невозможно притвориться, Оливия. Это произошло. Снова.

— Прости меня, Адам. Я веду себя как идиотка. — Она опустила руки и отодвинулась от него. — Кажется, у меня что-то вроде гормонального срыва. Но я не хочу поддаваться.

Несмотря на свой гнев, он улыбнулся:

— Влечение не так устроено. Ты не можешь просто отключить его.

— Я могу. Я должна. — Ее голос вибрировал в отчаянной убежденности. — Влечение — это просто химическая реакция, и больше ничего.

— Вот именно. Ты не можешь изменить химическую реакцию.

— Нет, но могу не способствовать.

— Лучше насладиться взрывом, — парировал он.

— А потом собирать осколки? Не в моем стиле.

Это было и не в его стиле. В любых отношениях он предпочитал обоюдное кратковременное удовольствие, после которого оба участника шли каждый своей дорогой. Он уже достаточно наломал дров, чтобы продолжать в том же духе и дальше. Воспоминание о заплаканном лице Шарлотты было достаточным тому подтверждением.

Так что же он делал сейчас? Он не только не дал себе труда подумать о своих правилах, он еще и не потрудился выяснить взгляды Оливии на подобные отношения.

Ну что же, значит, не получилось. Ничего, будут другие женщины, но не такие. Нет, не такие, как она.

— И не в моем стиле тоже.

— Тогда можно считать, что мы поняли друг друга, — объявила она и посмотрела на него. — Так что давай двигаться дальше. Я выполнила свою часть нашего договора, теперь твоя очередь. Ты должен отвезти меня к Зебу.

— Ах да, это.

— Да, это. Только попробуй взять свои слова обратно.

— Я и не пытаюсь. Просто сделать это окажется немного сложнее, чем я думал.

— Почему?

— Зеб в Таиланде.

Губы Оливии, припухшие от его поцелуев, раскрылись и снова закрылись.

— В Таиланде? Он за тысячи километров отсюда, а ты и не подумал сказать мне об этом?

Адам ощутил ее гнев и порадовался ему; по крайней мере, он разрядит сексуальное напряжение, все еще царившее в воздухе. К тому же гнев был неплохим способом погасить в себе разочарование, а он догадывался, что Оливия была сильно разочарована. Она буквально не позволила довести себя до оргазма. Если вспомнить об этом, он и сам был не так уж спокоен.

— Я не посчитал нужным. Свою часть договора я выполню. Я отвезу тебя в Таиланд.

— Вот так просто?

— Конечно. До него можно всего за несколько часов долететь на самолете. Мы соберемся и полетим.

— Я не могу просто так собрать вещи и улететь в Таиланд. Когда он вернется?

— Он не вернется.

— Что ты хочешь этим сказать? Что он живет в Таиланде?

— Зеб нигде не живет.

Оливия нахмурила брови:

— Так он — как ты? Он живет в отеле?

Этот невинный вопрос резанул его, словно лезвие бритвы. Если бы Оливия только знала, насколько он был похож на своего отца.

— Зеб — современный кочевник.

В глазах Оливии мелькнуло сомнение.

— Но ведь у него же есть… база? Где-нибудь. Отвези меня туда, Адам.

— У него нет ничего подобного, — просто ответил Адам. — Вообще никакого адреса. Зеб считает дом обузой. Он редко где остается дольше чем на пару недель и едет куда ему вздумается.

— Но ему же надо где-то оставлять свои вещи? Свое имущество?

— Он все возит с собой.

— Ты что, издеваешься? — Она прикусила губу. — Это не совсем то, на что я рассчитывала.

А она конечно же уже напридумывала полный набор: мужчину, который будет счастлив иметь ребенка, жить с семьей в симпатичном домике с беленьким заборчиком.

Он подавил в себе прилив жалости; лучше Оливии знать правду.

— Зеб — кочевник. Он не будет меняться, даже ради кого-то. — Он провел рукой по лицу. — Это фамильная черта Мастерсонов, Оливия, — добавил он, стараясь спрятать прорывавшуюся наружу горечь. — Мы не осядем.

Зеб не сделал этого, и Адаму тоже не удалось. Он пытался — да, он действительно пытался. Он женился на Шарлотте, надеясь на тихое семейное счастье. Но его надежды разрушились спустя всего два года, а тихая оседлая жизнь превратилась для него в пытку. Для него. Но не для Шарлотты. Она была явно в своей стихии, вила гнездо, в то время как вся эта тихая жизнь доводила Адама до тошноты.