Бесценный дар - [15]

— Не очень-то затягивайте, не то мне придется вытаскивать вас отсюда.

— А вы что же, останетесь здесь? — спросила она в ужасе, видя, как он прислонился к косяку.

— Угу, — сказал он, утвердительно мотнув головой.

Губы ее гневно сжались, и она намеренно сильно захлопнула дверь перед его смеющейся физиономией.

Она опустила чемоданы на пол и оперлась рукой па раковину. Сделав несколько глубоких вдохов, попыталась стереть из памяти его лицо. Оно еще стояло у нее перед глазами, и она продолжала дрожать даже после того, как включила холодную воду.

Какой грубиян! Отвратительный! Бесчувственный! А она, идиотка, вся дрожит в полном смятении от одного его присутствия. Ей в самом деле хотелось, чтобы он поцеловал ее еще. Господи, прости!

И все же ее очень интересовало, каков будет его настоящий поцелуй. Тот, каким он наградил ее сегодня днем, был только пробой. Он просто хотел проверить, насколько она выдержит легенду о своем братце. Тот поцелуй был жесткий и неистовый. Но на одну миллионную долю секунды, когда его язык перестал исследовать глубины ее рта, а легонько коснулся кончика ее языка, разве это не было проблеском сладчайшей ласки?

Нет! — подумала она и принялась яростно чистить зубы в надежде смыть следы того долгого поцелуя.

Она наложила на лицо крем и расчесала волосы. Было нелегко открыть большой чемодан в крошечном помещении, но она умудрилась приоткрыть щелку, достаточную, чтобы просунуть руку.

На ощупь она выбрала джинсы и футболку. Джинсы были не те модные, жесткие, которые она обычно носила. Это были старые, вылинявшие и застиранные до мягкости. Извиваясь и изгибаясь, она высвободилась из своего мятого костюма и натянула джинсы.

На минуту она задумалась, снять ли лифчик.

Перспектива спать в нем всю ночь ей не улыбалась, поэтому она расстегнула застежку быстро, пока не передумала, и, почувствовав свободу, облегченно вздохнула. Хотя на своем последнем дне рождения она решила расстаться с самоуверенностью молодости, но все же ее фигура манекенщицы была еще достаточно крепка, чтобы иногда позволять себе обходиться без лифчика. Сегодня это и вовсе не имело значения.

Натянув майку через голову, она поняла, что после последней стирки она подсела и теперь слишком се обтягивает. Теперь уже то, что она без лифчика, начинало иметь значение. Ее груди выглядели слишком бесстыдными, чтобы быть без лифчика. Со вздохом она ухватилась за край футболки, чтобы стянуть ее, но тут Ланс постучал в дверь.

— Хватит, — сказал он коротко.

— Еще одну минуту. Я почти гото…

Не успела она договорить, как он уже распахнул дверь. Он застал ее, когда она, взявшись руками за край майки, собиралась ее снять, и успел увидеть гладкий живот и два полукруга под мягким розовым хлопком.

Эрин опустила майку. Как магнитом, его глаза были притянуты к ее груди. Она чувство — вала, как напряглись под тугим хлопком ее соски. До замужества, во времена работы в домах модели, она привыкла часами стоять почти обнаженной, пока модельеры и портнихи вносили свои изменения. Но никогда прежде она так не чувствовала своего тела.

Подавив внезапный приступ стыдливости, она закричала:

— Ну и наглец! Я ведь сказала, что через несколько минут выйду!

Ланс, похоже, потерял дар речи. Казалось, его мозг лишился способности посылать правильные сигналы органам речи. Он поспешно сделал глотательное движение и произнес как можно более суровым тоном:

— А я сказал вам, что время вышло.

— Могу я по крайней мере принять таблетку? Я сегодня пропустила.

Она рылась в косметичке, стараясь скрыть дрожь в руках. Найдя наконец упаковку пенициллина, она выдавила таблетку из фольги. Стакана не было, и ей пришлось запивать лекарство водой из-под крана, зачерпывая ее пригоршнями. Выпрямившись, она увидела в зеркале, что, пока она стояла наклонившись над раковиной, Ланс вперился глазами в ее бедра. Он торопливо отвел взгляд и сказал:

— Если хотите, можете оставить свои вещи здесь. Никто их не тронет.

Мягко ступая в носках, он прошел через холл в кабинет.

Она молча последовала его предложению. Чемоданы лучше оставить здесь. Он не настолько вежлив, чтобы предложить ей поднести вещи обратно в комнату, а тащить их самой не осталось никаких сил. Проще не спорить, а выключить свет и покорно пойти назад в комнату.

Спотыкаясь, она вошла в кабинет и увидела, что Ланс уже погасил все лампочки за исключением ночника на столике возле его кресла. Она расстелила одно из одеял на кожаном диване, положила в угол подушку и села, вытянув ноги вдоль дивана и прикрыв их другим одеялом.

Ланс терпеливо ждал, в задумчивости глядя перед собой и не произнося ни слова. Он не гасил свет, а Эрин не могла лечь при горящей лампе. Это сделало бы ее слишком уязвимой, слишком незащищенной. Изо всех сил избегая смотреть на него, она оглядела комнату, хотя за этот день делала это уже сотни раз.

— В камине никогда не разводили огня, — произнесла она лениво.

Не повернув головы, но поведя глазами в ее сторону, Ланс сказал:

— Что?

— Вы заметили, что в этом камине никогда не разводили огня? За красивой резной решеткой лежат поленья, но на кирпиче нет сажи. Не могу себе представить — иметь камин и не разводить огня.