Бес. В Москву И Обратно - [9]

Я потряс головой, так и не поняв, вслух я рассказывал историю, или про себя вспомнил. Дурной знак.

Лишь только чернильное пятно ночной тьмы разредилось на востоке ватной серостью, мы проснулись точно по команде. Мне казалось, что прошло не больше пары часов. Я как будто не проваливался в сон, так будто бы дремал, но когда взглянул на часы, понял, что я ошибаюсь. Отвязавшись от дерева, мы спустились вниз. Я понял, что Лемур не зря носит свое прозвище, потому что вся земля вокруг была истоптана непонятными существами. Следы их змеились, без какой-то последовательности, но видно некоторые даже пытались добраться до нашего укрытия, пробуя дерево на зуб. Я зябко поежился.

— Пойдем-ка отсюда, — резюмировал я, и мы зашали вперед, навстречу нашей призрачной цели.

Бой случился уже на второй час нашего пути. Стая черных собак во главе с Чернобыльским псом-поводырем прижали нас к первым домам. Нам еще очень повезло, что внутри изъеденных временем зданий никто не жил, да и аномалия виднелась одна, не особо опасная. Пока отстреливались от собак, стараясь достать главаря, пока отсиживались, потому что пришел кто-то более могущественный по местным меркам, и стаи как след простыл, похоже, мы того не интересовали, или сигнал наших ментальных волн пришелся ему не по душе, Лемур рассказал интересную историю из своей прошлой жизни.

— Говорят, — начал он, когда мы забаррикадировались в полуподвальном помещении, думая что часы наши почти сочтены, потому что не многие в Зоне могут напугать Чернобыльского пса, — говорят так просто в Зону никто не попадает. Она как храм, если желаешь, конечно, сравнением примитивное, но и храм примитивный, не в нашем понимании, так сказать, скорее даже языческое капище. Оно само выбирает себе жрецов, жертв, паломников. Кто мы первые вторые или третьи — не узнаем, наверное, никогда. А если узнаем, Зона либо поглотит нас, либо переведет на следующую ступень, если мы, конечно, не жертвы для заклания, что очень даже может быть.

— К чему ты все это? — спросил я, меняя рожок автомата.

— Ну… путь в Зону у каждого свой, но во многом, эти дороги очень похожи. Вот однажды ты просыпаешь и понимаешь, что все не то, чтобы плохо, а совсем никак, и что тебе больше не надо стараться, чтобы быть лучше, чем ты есть на самом деле. Или, например, тянуться к культурному уровню, еще вчера значимых людей, идущих впереди и подававших тебе-дураку пример. И ты понимаешь, что вся их авторитетность — напускное, культура — продажна, а уровень — ширпотреб, как и все, и ты не можешь оставаться на месте — в том мире тебе будто бы нет места, ты не то, чтобы не можешь — ты не хочешь соответствовать установленному, возможно, тобою самим стандарту. А есть еще одно… — Лемур проверил свой небольшой запас гранат на поясе, — когда ты перестаешь зависеть от их мнения тебе становится так пусто. Это сложно передать словами, но эту пустоту надо чем-то заполнить. Это как когда рухнул Советский союз, а может еще хуже, когда ты маленький и веришь, что в 2000 году наступил рай на земле, ну или очень близко к тому, и ты ведь по-настоящему Веришь, а потом такой облом, конечно, и на солнце пятна есть, но тебе больше не нужно такое солнце — и вот тогда ты приходишь в Зону. Тебе только кажется, что ты вот-вот найдешь какой-то артефакт, а на самом деле, не стоит себя обманывать — это навсегда.

И тут мы почувствовали, буквально кожей ощутили, что Оно отступило. Может быть то, что рассказал Лемур было мантрой, может и нет. В Зоне ничего не случается просто так. Нам позволяли пройти дальше. Может оттого, что мы заведомо принесли себя в жертву Зоне?

У меня на самом деле появилась мечта. Глупая такая, наверное, как и все мечты, вот найдем, думал я, его «итаки» и принесем пользу всему человечеству. Вот он альтернативный источник энергии, причем с каждым выбросом в Зоне возобновляемый. А потом, глядишь синтезируем, и пойдет-поедет, а мы вернемся на «большую землю» и все будет по-другому.

Теперь я понимал абсурдность этого утверждения, ведь даже если мы действительно найдем «итаки», то дальше сталкерских фонариков они все равно не продвинуться, слишком уж это не выгодно. Как же это так альтернативные? Да плевать на кризис и экологию, ведь что будет с ценой на нефть, на газ? И много таких факторов, которые сразу не приходят на ум, когда ты романтичен и полон грез о спасении человечества. Ведь на самом деле, нас надо спасать, разве что только от нас самих. Но теперь отступать было нельзя. И мы оба понимали это.

Переждав очередной выброс, мы скоротали новую ночь в подвале. Идти напролом было опасно. За то недолгое время, что мы отвели себе на отдых, ведь даже здесь могла, откуда ни возьмись появиться аномалия, мне успел присниться красочный сон. Признаться, я давно не видел ничего подобного. Будто бы снова все было как до Зоны. Будто бы я стоял на сцене, и зал рукоплескал мне. Во сне я мог все. Я творил с гитарой неимоверные вещи, пространство вокруг расширялось или напротив сужалось по одному моему аккорду. Странным казались лишь кнопки ctrl+alt+delete на деке, но во сне все было так, как надо. Я нажал Enter и проснулся. Край сознания еще оставался во сне, поэтому я увидел Лемура на сцене рядом со мной, вместо автомата он сжимал в руках микрофон… «какая емкая метафора» — подумалось мне, и я проснулся уже окончательно.