Беруны - [69]
– Дедушка, куда лодейка-то поплыла?
– К морюшку поплыла лодейка.
– А с морюшка куда?
– А с морюшка к океану.
– А с океана?
– А с океана на Новую Землю.
– А дальше?
– Ишь ты, так тебе всё скажи!.. Дальше ей плыть некуда... Там и зазимует.
– А ты, дедушка, куда плывешь?
– Я вот и плыву на Новую Землю с твоею лодейкою.
– Дедушка, возьми меня на Новую Землю!
– Ладно. Поди спросись у мамки.
– Мамки нету, поплыла в Архангельск.
– Ну, у таты спросись.
– Таты тоже нету.
– А тата где?
– Утонул.
– С кем же ты живешь, солнышко?
– С бабушкой.
– Ну, тогда спросись у бабушки.
Мальчик побежал спроситься у бабушки, но бабушка, должно быть, была несговорчива. Она дала внуку корочку, и он побежал обратно на берег, но дедушка уплыл уже далеко, вон он уже за поворотом, а лодейки-то не видно вовсе.
В тот же вечер дедушка был в Суме, где у берега стояло несколько выгорецких лодей и два новоманерных галиота. И этой же ночью с добрым ветром Никодим вышел в открытое море.
XXVII. ТЕРЕНТИЙ НЕДЕЛЬКА ВОЗВРАЩАЕТСЯ НИ С ЧЕМ
На этом кончается рассказ о берунах, попавших с дикого острова в царскую столицу и бежавших оттуда снова на север. Ведь в том году лодья Никодима не вернулась на Выг. Но и на другое и на третье лето ничего не было слышно о дедушке, поплывшем на Новую Землю, о его вольных и невольных спутниках, беглецах, спасавших свою жизнь, и о самом Никодиме, простившемся на этот раз навсегда с Выгом.
В Сумской гавани, над лесом даниловских мачт, никогда уже не вздымалась большая мачта Никодимовой лодьи. Каждое лето вереницами возвращались из далекого плавания нагруженные суда, тяжело приближавшиеся к пристаням с алевшими на закатном солнце парусами.
И вместе с корабельным грузом выгорецкие промышленники привозили с собою ворох вестей. Одни передавали, что обломки Никодимовой лодьи кто-то видел впаянными в лед у высокого наволока на Новой Земле. Другие сами будто бы заметили на плавучей льдине меченный крестом карбас Никодима. Но вести эти были одна другой смутнее.
Шло время, и с каждым годом на Выге всё меньше вспоминали Никодима, и память о нем выветриваться стала.
Летом, как всегда, уходили на тяжелый и опасный промысел в холодный океан беломорские лодьи. А зимами промышленников заметало доверху снегом в охотничьих избушках близ Мезени, под Сумским ли городом, или в выгорецких лесах. Но не было среди промышленников этих ни Тимофеича, ни Ванюхи, ни Степана. Они, спасаясь от царицыного указа, от комиссара-немца и Тайной канцелярии, добрались с Никодимом до Новой Земли, и уже здесь, должно быть, желтые кости старого кормщика занесло колкою снежной крупой, наметаемою сивером к высокому наволоку.
Почувствовав близкий конец, Тимофеич неморгающими глазами стал высматривать Ванюху; коченеющею рукою начал искать он забытую в медвежьем остроге трубку... Но Ванюху, должно быть, застил густой туман, вставший перед потухающим оком, а трубки не было ни за пазухою, ни в карманах. Тогда Тимофеич в последний раз пожевал посиневшими губами и, не сказав ни слова, умер.
Может, это было не совсем так, потому что и на Мезени ходили о берунах лишь смутные толки, и ничего не добился там и Терентий Неделька, посланный в другой раз на Мезень с указом о поимке медвежатников, бежавших из столицы. Ведь те были уже далёко, их и в живых-то не было больше, и ничего не мог здесь поделать рядовой её величества Терентий Неделька. Он ничего и не доискался и воротился обратно, наполняя по дороге свою неиссякаемую флягу крепким вином. Денег он в кабаках не платил, ссылаясь по-прежнему на то, что человек, дескать, он казенный и едет не просто, а по царицыному указу.
Страшен и тяжек был 1612 год, и народ нарек его разоренным годом. В ту пору пылали города и села, польские паны засели в Московском Кремле. И тогда поднялся русский народ. Его борьбу с интервентами возглавили князь Дмитрий Михайлович Пожарский и нижегородский староста Козьма Минин. Иноземные захватчики были изгнаны из пределов Московского государства. О том, как собирали ополчение на Руси князь Дмитрий Пожарский и его верный помощник Козьма Минин, об осаде Москвы белокаменной, приключениях двух друзей, Сеньки и Тимофея-Воробья, рассказывает эта книга.
Историческая повесть «Корабельная слободка» — о героической обороне Севастополя в Крымской войне (1853–1856). В центре повести — рядовые защитники великого города. Наряду с вымышленными героями в повести изображены также исторические лица: сестра милосердия Даша Севастопольская, матрос Петр Кошка, замечательные полководцы Нахимов, Корнилов, хирург Пирогов и другие. Повесть написана живым, образным языком; автор хорошо знает исторический материал эпохи. Перед читателем проходят яркие картины быта и нравов обитателей Корабельной слободки, их горячая любовь к Родине. Аннотация взята из сети Интернет.
Исторический роман Зиновия Давыдова (1892–1957) «Из Гощи гость», главный герой которого, Иван Хворостинин, всегда находится в самом центре событий, воссоздает яркую и правдивую картину того интереснейшего времени, которое история назвала смутным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Представители семейства Медичи широко известны благодаря своей выдающейся роли в итальянском Возрождении. Однако их деятельность в качестве банкиров и торговцев мало изучена. Хотя именно экономическая власть позволила им захватить власть политическую и монопольно вести дела в Европе западнее Рейна. Обширный труд Раймонда де Рувера создан на основе редчайших архивных документов. Он посвящен Банку Медичи – самому влиятельному в Европе XV века – и чрезвычайно важен для понимания экономики, политики и общественной жизни того времени.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.