Беруны - [44]
– Эк гвоздище! – ткнул ему Ванюшка свою находку. – Как поточить, прямо кинжал будет. Чего ты, тять?
– Парус... – тужился выдавить из себя Тимофеич. – Парус...
Тимофеич стоял перед ним, дрожа, как в лихорадке, и побледневшие его губы беззвучно шевелились, все силясь вымолвить какое-то слово, очень важное слово, только ему ведомое и только им понимаемое до конца.
Ванюшка встал и в упор посмотрел на Тимофеича.
– Чего ты?
Старик ткнул рукой в пространство и, спотыкаясь, пошел к воде.
– Степан! – закричал в исступлении Ванюшка. – Стёпуш!
Перепуганный Степан еле выбрался из своего логова между совсем заваливших его пещерку бревен и бросился к Ванюшке.
– Кто тебя режет тут? Рехнулся ты?
Но Ванюшка забыл даже, что кликал только что Степана. Он стоял на бревнах, раскрыв рот и выпучив глаза.
Это был парус, конечно, парус, лодейный парус возникал там у небосклона и снова пропадал за высокою волною. И не один даже, а целых три паруса угадывал там Тимофеич, начавший приходить в себя и переставший наконец искать за пазухой, – трубку он там, что ли, искал по старой привычке, когда замечал всплывающий в открытом море парус?..
Всё так же спотыкаясь, пошел Тимофеич от берега к горам выкидника, на который взобрались Ванюшка и Степан, и всё так же не хватало у него силы предпринять что-нибудь сейчас же, в эту минуту, сделать что-то до зарезу нужное, такое, от чего зависела вся дальнейшая их жизнь. Но Степан спрыгнул с бревен и подбежал к совсем размякшему Тимофеичу.
– Парус! – не крикнул он, а как-то пролаял Тимофеичу в лицо. – Парус!..
И Тимофеич почувствовал, что словно молнией прошло сквозь него мгновенное воспоминание о том, как шесть, десять, двадцать лет тому назад он выскакивал из мурьи на палубу при одном этом крике дозорного с каланчи: «Парус!..»
– Парус, милые, парус... – забормотал он скороговоркой. – Парусок, други, эвон какой парусище, хи-хи!
И старик хитро как-то захихикал, чего раньше с ним не бывало.
– Оба вы, черти, рехнулись, пропадешь тут с вами, окаянные! – обозлился Степан, глядя на продолжавшего хихикать Тимофеича. – Иванка! Слезай сейчас! Тебе я говорю? Беги к избе одним махом, тащи светильницу сюда, костры жечь! Да смотри, дьявол, ненароком огня не загаси!
И сразу охрипший Степан перевел дух, молвив затем в каком-то изнеможении:
– Кострик раздуем, что небу жарко...
Но потом, спохватившись, снова стал что было мочи кричать убегавшему Ванюшке вдогонку:
– Беги!.. Одним махом!.. Слышишь?
Но Ванюшка ничего уже не слышал: он летел, как молодой олень, и только ветер свистел у него в ушах да камни вырывались из-под ног, гулко скатываясь вниз по крутым косогорам.
А Степан с совсем притихшим Тимофеичем стали таскать к воде бревна, складывая их там для костра, но такого, который и впрямь должен был зажечь в этом месте небо.
Ванюшке пошло впрок его двухлетнее упражнение в столь неистовом беге. Он мчался теперь во весь опор, без остановки и передышки, прядая, как во сне, через бугры и овражки, не замечая ничего вокруг, кроме вздымавшейся в отдалении горы. Полным разгоном смахнул он по скату ложбинки и свалился у самой двери избы, потому что сердце разрывало ему грудь, оно колотилось там между ребрами, как камень в пустой бочке, спускаемой в глубокий погреб по крутому откосу.
Бледный, без шапки, которую потерял во время бешеного своего бега, лежал он на спине со слипшимися на лбу волосами, с закрытыми глазами и широко открытым ртом, и ему казалось, что он не встанет больше, что его задушит этот ветер, набившийся ему в рот и не желавший проходить дальше, в легкие, не желавший напитать и утихомирить не в меру и не вовремя разбушевавшийся в груди комок.
К высокой горе клонилось багровеющее поверх разорванных облаков солнце, и птаха чиликала над дверью, под самою стрехою, а Ванюшка лежал, запрокинувшись навзничь, думая, что не принести ему горящей светильницы на берег, не доставить туда огня, столь нужного там в эту минуту.
Кругом было тихо, только сердце колотилось гулко да не переставала верещать голосистая птаха.
Ванюшка сжал кулаки и заскрипел зубами. Он сделал над собой страшное усилие и, собрав самого себя в один узел, рванулся, вскочил на ноги и ткнулся с разгону руками в дверь, не заметив ни боли в расшибленных до крови руках, ни испуганной птицы, которая сразу умолкла и бросилась прочь из-под стрехи, прорезав небесную глубь высоко над горой.
Ванюшка дрожащими руками подбавил в горшок жиру и окутал его первой попавшейся шкурой. Потом выскочил на улицу и, не прикрыв даже двери, понесся обратно, держа обеими руками высоко над головой драгоценную ношу.
Земля быстро плыла под ногами бегущего, не перестававшего рваться вперед к тому месту, откуда он явственно видел парус, то вздымаемый из-под небоската почти до самой палубы, то доверху заливаемый морскою волной. Но когда Ванюшка прибежал на место, паруса не видно было больше.
Смеркалось. Кое-где из прорезанных в облаках окон выглядывали звезды. Они подмигивали Тимофеичу и Степану, которые сидели на горе наваленных для костра бревен и молча смотрели в море, как всегда – пустынное, как всегда в конце дня – мутное и злое.
Страшен и тяжек был 1612 год, и народ нарек его разоренным годом. В ту пору пылали города и села, польские паны засели в Московском Кремле. И тогда поднялся русский народ. Его борьбу с интервентами возглавили князь Дмитрий Михайлович Пожарский и нижегородский староста Козьма Минин. Иноземные захватчики были изгнаны из пределов Московского государства. О том, как собирали ополчение на Руси князь Дмитрий Пожарский и его верный помощник Козьма Минин, об осаде Москвы белокаменной, приключениях двух друзей, Сеньки и Тимофея-Воробья, рассказывает эта книга.
Исторический роман Зиновия Давыдова (1892–1957) «Из Гощи гость», главный герой которого, Иван Хворостинин, всегда находится в самом центре событий, воссоздает яркую и правдивую картину того интереснейшего времени, которое история назвала смутным.
Историческая повесть «Корабельная слободка» — о героической обороне Севастополя в Крымской войне (1853–1856). В центре повести — рядовые защитники великого города. Наряду с вымышленными героями в повести изображены также исторические лица: сестра милосердия Даша Севастопольская, матрос Петр Кошка, замечательные полководцы Нахимов, Корнилов, хирург Пирогов и другие. Повесть написана живым, образным языком; автор хорошо знает исторический материал эпохи. Перед читателем проходят яркие картины быта и нравов обитателей Корабельной слободки, их горячая любовь к Родине. Аннотация взята из сети Интернет.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.