Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия - [64]

бы не убил! Такой порежет на куски. «Господи!». Через некоторое время вышли к бетонной

полосе. На обочине стоял джип. Машина сороковых годов двадцатого века. Индус вкинул в него

журналистку, завёл двигатель, и они поехали вперёд. Вскоре свернули направо, в заросли. Там

стелилась узкая дорожка, как раз для джипа. Ехали минут двадцать. Старинная колымага ползла

неторопливо, пережевывая кое-как бензин и недовольно ворча на подъемах. Вскоре джип

остановился в тени высоких монстер. В глубине деревьев-монстров пряталась большая хижина-

дом, сложенная из брёвен, крытая бамбуком и ветками кустарника. На крыше росла трава, и

сидело множество птиц.

Индус вытолкнул Варвару из машины, закинул автомат за плечо, и поволок её внутрь. Внутри

хижина представляла собой одну большую комнату с полом, стеленным тростником. В центре

стоял самодельный стол. За столом сидел чёрный, одноглазый негр с габаритами ещё большими, чем у индуса. Они переговорили на языке глухонемых. Негр полоснул своим одним глазом по

Варваре – сверху вниз, а затем впился взглядом ей в глаза. Смотрел минуты две. Возможно, хотел загипнотизировать. Варя помахала ему рукой. Её была нервная дрожь. Сунула руку в

карман, не соображая, что делает. Вытащила шоколадку «Сникерс» (негр и индус глядели на

неё), развернула, откусила кусочек и улыбнувшись протянула негру. Тот молчал и смотрел.

Варвара стала облизывать губы и показывать, как могла, что это вкусно. Негр взял. Надкусил.

Пожевал. И сунул всю шоколадку в рот. Индус с любопытством смотрел на него. Негр что-то

просемафорил ему пальцами. Варя вытащила ещё один «Сникерс» и протянула индусу. Пока тот

тянул руку, негр выхватил «Сникерс», разломал и половину дал индусу. Они стали жевать и

улыбаться. «Во дикари!» - подумала Варя. И стала незаметно снимать их на перстень-камеру.

Затем сунула снова руку в карман. Негр и индус следили за рукой. Покопавшись в кармане, она

показала им открытую ладонь и пальцем указала на рюкзак. Быстро залезла в него и вытащила

банку «Кити - Кэт». Протянула банку негру. Тот стал вертеть её в руках. Индус наклонился к

нему. Крутили, вертели и дёрнули за колечко.

Журналистка на ощупь, не дыша и закрыв глаза, подхватила рюкзак и выскочила из хижины.

Оттуда доносились крики и грохот переворачиваемого стола. Из двери пополз жёлтый дым. Варя

кинулась в кусты и бежала в сторону от хижины минут пять. Еле дыша, упала на траву. Сердце

колотилось готовое выскочить из груди. Лежала, лежала... Стала успокаиваться. В воздухе

висела тишина. Цикады, и те почему-то молчали. Вдалеке, на горизонте появился знакомый

звук. Варя прислушалась. Тихо, но ясно был слышен звук приближающегося самолёта. «Это же

взлётно-посадочная полоса!» - мелькнула в голове догадка.

46.

- Что говорит по поводу всего этого Главный архитектор?

- Он сказал, что переутомился и улетел на три дня в Тибет, в монастырь. Ему показалось, что у

него галлюцинации.

- Какие к чёртовой матери галлюцинации? Стройку начал я. Я. Ты знаешь, как трудно мне

давались первые ступени, по крайней мере, должен знать из книг. Я почему-то до сих пор не

переутомился. Чёртово придурошное поколение третьего тысячелетия. Пе-ре-у-то-мил-ся!!!

Какие галлюцинации? Мне что, учить вас всех, что мир постоянно меняется? А вы хотите иметь

заготовку на все случаи жизни? Да? Вот вам заготовочка!!! - Протянул кулак со свёрнутой дулей.

- Хороша?

- Но... Ммм... Это же ваш ставленник, ваш ученик...

- К чёртовой матери! Ты не слышал мудрость дзен-буддистов - убей учителя? Мысль

любопытная, спорить не буду. Но она имеет и обратный смысл, её можно понимать и наоборот.

Понятно?

- Да. Надо убивать учеников.

- О господи... Прямолинейный идиот...

Худой, ссохшийся старик, в больших роговых очках, резво для своих лет вскочил с кожаного

кресла и наврастенично запрыгал перед громилой секретарём стоявшим навытяжку.

- Надо не убивать своих учеников. Надо заставить свою башку работать! Работать и работать, а

не жрать и жрать. Где работа мысли? Ну, быстро, заинтересуй меня за тридцать секунд, чтобы я

тебя не уволил. Время пошло!

- Идёт ваша жена.

Старик испуганно замер как кролик и секунду спустя прыгнул в своё кресло, моментально

сделав больной и немощный вид. Блеснул линзами в сторону секретаря. Скрипуче прошептал:

- Молодец. Остаёшься на работе.

Медленной походкой в комнату вошла дородная старуха вся увешанная бусами и в парике а-ля

де негро. Уставилась на деда:

- Билл, как ты себя чувствуешь?

- Ох, ох, ох, дорогая. Хорошо, ох, конечно хорошо, ох, да- да, очень- очень, ох! Хорошо, уффф...

- Ты принял лекарство? Доктор сказал принимать его каждые три часа.

- Да дорогая, ох… принял, ох… только что. Мне легче, легче... Я уже могу думать, ох... Ты не

знаешь, куда делся наш мальчик? Наш архитектор... Ох...

- Знаю.

- Где ты? Ох... Зачем он улетел в монастырь? Ох, ох... Он нужен, нужен мне... Ох, ох, ох...

- Он пьёт второй день без перерыва в ресторане "Голливуд" в Беверли Хиллз. Он, его помощники

и эти продажные девки из "Парамаунд Пикчерз". Я думала ты знаешь. Или "Голливуд"

переименовали в "Монастырь"? Билл, ты слаб, у тебя с головой...

- Что?!! - Дед вскочил с кресла, блеснув очками, как оптическими прицелами.