Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия - [62]

небольшая. Около половины килотонны.

Григорий помрачнел и спросил.

- Зачем ты мне это говоришь?

- Я должен тебе сказать. Есть такие ситуации, когда всё происходит на автопилоте. Сейчас как

раз такой случай. Ты должен знать об этой кнопке. Я тебя не заставляю её нажать. Мне

приказано сообщать о ней в том случае, когда кроме меня останется в живых только один

человек из экипажа. Тогда я улыбался. Успокойся и ты. Всё равно, связи с внешним миром нет, нас никто не прикрывает и выбор не большой. Если мы замочим цель, возможно, что-то

переменится. Если нет, – возможно, тоже.

- Хорошо, - успокоился Григорий. – Я понял – жать её не обязательно, значит всё в порядке. Я

сейчас рассчитаю топограмму до ближайшей бетонированной дороги. Будем прорываться к ней.

Оттуда, возможно, снимут. Не надо недооценивать командование. Поскольку у нас такая важная

работа, то за её исполнением следит весь Генштаб. Или нет?

- Да. Следит. Скорее всего.

Свежим, ранним утром, когда щебетали птицы и сонные обезьяны сползали с деревьев, рыжая

журналистка выскользнула из своей постели, которая находилась в пустом контейнере установки

«С-500», оставила коротенькую записку, и устремилась к реке, возле которой остановился на

ночевку дивизион ПВО.

За плечами висел рюкзак, в руках топорщились сложенная надувная лодка. Было около пяти

часов утра. Ганг – спокоен и велик. Его мутные воды невидимо уходили вниз по течению.

Журналистка положила лодку, открыла баллон с воздухом, и плавсредство приняло свой

естественный вид за тридцать секунд. В надутом виде это была лодка – плотик длиной три и

шириной полтора метра. Небольшие пластиковые весла крепились к высоким бортам. Этот

шедевр из пуленепробиваемой резины (спасательный комплекс ВВС). Варвара приобрела на

базаре, ещё в Батуми.

Кинула лодку в реку и запрыгнула в ней сама. Течение медленно понесло резиновый корабль

вперёд. Выгребла к центру реки и, сложив вёсла, поплыла по течению вниз, одновременно

снимая на камеру проплывающие мимо берега и транслируя их на спутник.

Крокодилов она заметила минут через двадцать. Над водой возвышались две бугристые,

коричнево-зелёные головы. Глядя на Варвару спокойным, утробным взглядом, они не торопясь, плыли за ней метрах в пяти позади лодки. Душа журналистки сжалась. Она совсем упустила из

виду, что в воде могут быть рептилии. Самое страшное, что она себе представляла – это рыбки

пираньи. А крокодилы живут в Африке. Выходит, что уже и сюда доплыли.

Ледяной холод животного страха стал окутывать её; она постаралась сбросить его с себя, но

безрезультатно. Направила камеру на крокодилов и стала их транслировать в Европу. Дала

небольшой комментарий:

- Посмотрите, какие красавцы! Это и есть местные жители этого края. Скорее всего, мы

наблюдаем супружескую пару, совершающую утренний моцион.

Один из крокодилов взмахнул хвостом, за секунду нагнал лодку и схватил её за борт своей

метровой пастью. Варвара растерянно глядела в желтые глаза рептилии, которая продолжала

держать борт зубами и в таком положении плыла следом. Прошла минута. Крокодил висел на

корме. Прошла другая. Положение не изменилось. Варвара очнулась, что-то в ней включилось, она схватила весло и его рукояткой изо всей силы ткнула рептилию в глаз. Крокодил с шумом

упал обратно в реку. Лодка выровнялась. Варя вставила вёсла в уключины и принялась грести

изо всех сил. «Местные жители» плыли следом, затем догнали лодку и стали сопровождать её.

Один слева, другой справа.

Варвара Зиновьева была рисковой девушкой. Бывала она во многих переплётах. С людьми

контакт могла найти всегда. Могла и дать отпор. Своими методами. Но крокодилы не

вписывались в алгоритм её поведения в отношении внешнего мира.

Дрожа и мысленно перебирая возможные исходы этого путешествия, Варя проплыла вниз по

Гангу около часа. Река сузилась. Течение усилилось. Варвара продолжила грести. Может быть, они не заплывают на чужую территорию? Нет, плывут, как ни в чём не бывало. Может быть, они

приняли её лодку за Крокодила - Маму? Нет, не похоже. Да у них и мамы вроде не бывает. В

голову пришла неясная мысль. Надо их отвлечь. Варя открыла свой рюкзак и стала выкладывать

из него на дно лодки всё, что в нём было: аптечка с лекарствами, дезодоранты, косметика, комплект белья, тёплое покрывало, рыболовные снасти, банки с консервами... Тушенка свиная.

Тушенка говяжья. Хлеб в пластиковой упаковке. Три банки «Кити-Кэт»... А это откуда? Корм

для котов? Что-то в темноте перепутала. Коты – крокодилы, разницы нет. Она взяла две

пластиковые банки и кинула их крокодилам. Одну налево, другую направо. Те вцепились в

подарки и моментально разгрызли их. Прозвучало два лёгких хлопка. В банках с этикеткой

«Кити-Кэт» дивизиону ПВО через таможню переправили дымовые шашки с хлорпикрином,

слезоточивым газом. Лодка шла вперёд, а позади Варвары поднялось жёлтое, ядовитое облако.

Один крокодил успел проглотить хлорпикрин и судорожно бился на поверхности воды,

вытаращив глаза. Второй нёсся изо всех сил к берегу. Его заносило то влево, то вправо. Он, очевидно, ничего ни видел, и плыл наугад, колотя лапами по воде.

Журналистка с удивлением посмотрела на третью банку «Кити-Кэт» и положила её обратно в