Берсерк забытого клана. Книга 7. Рунические войны Захребетья - [46]

Парни, как и остальные девчата, тоже повеселели, возвращаясь к хмельному пофигизму и всеобщему весёлому настроению.

Короче, нормально мы всё разрулили с этим вторжением озабоченных. Можно даже сказать, что без фатальных последствий обошлись. Ну, это если мокрые штаны обоссавшегося ссыкуна не принимать во внимание.

– Дед Ефим? – неунывающая Элеонора подсела к нам поближе.

– Ась? – он бодро среагировал, аж встрепенулся. – Чавой такое стряслося, доченька? – дед подался к ней с ярко выраженным участием.

– Ну, как же? Вы ведь так и не поведали нам ту печальную историю потери ноги, – вернула она всех к общему диалогу.

Вновь забулькало крепчайшее из закромов Артура, разливаемое по деревянным кружкам. После чего наш коллектив перестал копошиться. Все члены нашего вагона заняли места, распределившись по кругу на накидках из шкур, и мы дружно воззрились на Ефима.

Он приосанился, хлебнул крепчайшего и подкрутил ус, купаясь в лучах всеобщего интереса.

– Кх-ех, – Ефим крякнул от удовольствия, откидываясь на стенку вагона, и сразу сменил выражение на серьёзное. – Случилось это в те самые, давние, да незапамятныя времена, когда в Захребетье открытое противостояние намечалося, – начал рассказ бывалый солдат, приковав всеобщее внимание. – Меж Светлыми да Тёмными. В аккурат, как счас, – добавил он. – Кх-кх. И выпало мне отправиться в разведывательный поход, дабы распознать, да воочию удостовериться в слухах, донёсшихся до командующего нашего подразделения. Я тогда совсем молод был, зелёный мальчишка, – он выпятил грудь. – Почитай, как вы. Да-а-а… Тогда и волос на голове было больше, да и ног тоже, – Ефим слегка опечалился, но быстро взял себя в руки. – Так вот. Кх-м… Девоньки, а перловскую-то, с огня сымайте и накладывайте уже, – он резко прервал повествование. – Готово, почитай!

Тут сразу начался ажиотаж со снятием котелков с буржуек и их размещением в центре нашего импровизированного стола. Девчата сноровисто справились со своей задачей, а итогом стала тарелка в моих руках, источающая ароматы копчёного мяса с кашей. Инициатива вновь перешла к активисткам, возглавляемых девушкой с косой до колен, и они занялись наполнением опустевших кружек.

– У-у-у! – Натаха демонстративно втянула носом ароматные запахи. – Так вот, оказывается, она какая, перловская по-пловски то!

– А какие нежные эти… Ну, сало, да копчёности получились! – Элеонора, гигантша наша в кавычках, подала свою реплику. – Я и не предполагала даже, что простецкая каша таковой может статься-то, вкусной!

Её поддержали восторженными возгласами со всех сторон, а Ефим сделал удивлённое лицо, когда попробовал первую ложку незамысловатой пищи.

Бывалый солдат нахмурился и внимательно глянул на реакцию остальных, делая для себя какие-то выводы. Понравилось, да и на вооружение взял сей простецкий рецептик? Может и такое быть!

А ещё, я искренне поразился той лёгкости, с которой девушки вернули себе хорошее настроение. Или для людей в этом мире стычки являются обычным делом, даже с убийственными финалами?

Я вот, к примеру, к этому вряд ли привыкну. Хотя, не стоит зарекаться. Время покажет и всё по местам расставит в моей головушке.

Наступила тишина, нарушаемая лишь постукиванием деревянных ложек о края посуды. Весь личный состав нашего вагона занялся употреблением пищи. С прекрасным аппетитом и удовольствием на лицах.

– Хозяина? А, хозяина? – голос Чукчи прорезался. – Вопрос есть, назревший спонтанно, аднака!

Я-то уже волноваться начал за усатого. Как он и что, после всеобщего стресса? А рыжий уже и сам тут как тут.

Вот только начало его вкрадчивого диалога прозвучало не из недр моей одежды, и не со стороны стола, что подозрительно. Я окинул взглядом ближайшее окружение и не нашёл мелкого среди тарелок, как должно было быть.

– Чукча, а ты где? – осторожно поинтересовался я, готовясь увидеть его в любом, даже в самом неожиданном месте. – Покажись-ка, усатый друг мой! Будь так ласков, не стесняйся.

– Моя туточки, – выдал Чукча, наивно полагая, что мне будет достаточно такого ответа.

– Бесить начинаешь! – я озвучил последствие невнятного ответа.

Неожиданно мой взгляд остановился на голове Братана. Вот, блин! Ну что за…

Между ушами моего скакуна я наблюдаю вальяжно расположившегося Чукчу. Он грустно смотрит на свою кожаную фляжку с крепчайшим. Вид расстроенного усатого с опущенными усами подействовал, и я передумал устраивать ему нагоняй.

– Чукча, я надеюсь, для остальных ты невидим?

– Угу, начальника, именно так-с, – прояснил он ситуацию.

– А чего ты такую мину сотворил, что впору панихиду затевать, отходную, и всем сразу? – перешёл я к очевидным вопросам по теме настроения мелкого лазутчика. – Что за рыцарь печального образа в тебе проявился, а? Давай-ка, всё, как на духу, выкладывай, и свой спонтанный вопрос задавай! – я приободрил таракашку.

Чукча сделал длинный глоток, подобрался и сменил полулежащее положение на сидящее, а Братан подёрнул ушами, почуяв щекотку и скосил глаза вверх, стараясь рассмотреть возмутителя. Но, по настроению их обоих, я прекрасно понял, что Рыжий там сидит давно, и конь не против такой компании.