Бернарда - [47]

К черту дуру-Ирэну, но только не Баал… Не оставлю это так. Все мы в какие-то моменты бываем слабы, подавлены или сокрушены. И хорошо, если рядом находится кто-то, способный помочь.

Я рывком поднялась с кресла. Негодование пузырилось в венах, оборачиваясь силой. Это снова был тот редкий момент, когда мощь, скрытая глубоко под кожей, прорвалась на поверхность неосознанно, спровоцированная переизбытком чувств.

– Сядь на диван! – приказала я.

Баал не пошевелился.

И это тот самый варвар, в чьих черных глазах вечно плескалась кислота? Демон, способный навсегда пришибить любое эго одной ядовитой усмешкой?

Я потянула за черную рубашку.

– Вставай с пола.

Он сидел неподвижно, раздавленный осознанием предательства. Наверное, пережить утрату было легче, чем впустить мысль о том, что твоя любовь не погибла, а просто равнодушно отвернулась от тебя, ушла следом за другим.

Чернота клубилась вокруг его тела – я не видела ее, но ощущала. Боль резала его на части, чувство вины изъедало горстью червей, безнадега и отчаяние вынимали и высасывали жизнь. Оставить одного – пропадет, умрет изнутри, хоть и останется живым снаружи.

Я закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула, ощущая себя единым целым со своей Сущностью, которая снова проснулась и неторопливо подняла веки. Кровь забурлила силой, эмоции схлынули, тело налилось теплом. На короткий момент я ощутила прилив необыкновенного счастья и умиротворения, полного и единого баланса с собой и миром. Перевела взгляд на руки – они светились.

Удивленно рассматривая сияющие желтым светом руки, я вдруг поняла: Сущность – она не отдельно, она и есть – Я. Я всегда была ей, а она мной. Сущность – это вера в себя и собственные силы, это отсутствие страха, это знание, что ты умеешь и можешь, а главное, желаешь действовать. Сущность – это понимание того, что все законы относительны, что любой из них придет в соответствие с твоими желаниями, стоит лишь поверить в это. Балансу не нужны эмоции, силе нужно отсутствие мыслей и открытая дверь. Творец становится Творцом лишь тогда, когда безоговорочно верит в себя. Именно тогда рождается энергия гармонии, энергия любви, именно тогда ты становишься Богом своего собственного мира и тогда способен изменить его.

– Встань, – мягко приказала я сидящему на полу мужчине.

Баал молчал; через секунду его голова дернулась, затем лицо повернулось ко мне.

– Сядь на диван. Я поговорю с тобой.

В этот момент «Я» означало что-то другое. Что-то спокойное и древнее, что-то знающее и умеющее донести. Черные зрачки приклеились ко мне. Будто загипнотизированный, он медленно поднялся с пола и сел на диван. Я шагнула ближе и мягко положила ладонь ему на грудь – туда, где внутренней темноты было больше всего.

Баал перевел взгляд на мои пальцы, прижавшиеся к его рубахе – от них во все стороны шло ровное золотое свечение, что проникало внутрь, под кожу, шло насквозь. Затем он вновь посмотрел на мое лицо – его красивые губы дрогнули, на секунду приоткрывая того мальчишку, которым он когда-то был – неуверенного, нуждающегося в защите, страстно надеющегося на чудо, которое так и не свершилось в течение его долгой жизни. Баал повзрослел. Мальчишка умер.

И только теперь надежда вновь зажглась в глубине темных глаз.

– Я заберу твою боль, – мой голос неумолимо расходился кругами в пространстве, тихий и спокойный. Невидимые, теплые, сильные волны. – Я заберу ее, и тебе станет светло. Тебе больше не будет больно.

Его рот снова дрогнул, а в глазах мелькнуло недоверие и надежда.

Тело перестало быть физической субстанцией – теперь это было цветовое пятно из плавающих сгустков. Там, куда от моих пальцев шел свет, находилось темное клубящееся облако – сгусток боли и страха. Сфокусировав внимание на льющемся через меня сиянии, я направила поток именно туда – к облаку. Золотые частицы, соприкасаясь с туманом, сначала тонули в нем, но постепенно начали заполнять собой пространство, вытесняя боль. Туман рвался и менял форму, стараясь сохранить жизнь, но тщетно. Сияющая пыль смешивалась с ним, вытесняя из груди – золотого становилось больше, темного меньше. Рваные клочки, оторвавшись от общей массы, теряли силу и растворялись.

– Не вини себя за то, что произошло, – слова лились мягко, но обладали особенной силой. Я видела, как они плывут к голове Баала и застывают в ней искорками, рождая в мозгу новые связи, соединяя их с сердцем. – Она ушла, но ты останешься. Ты сохранишь жизнь и веру в себя, ты обретешь единство и вернешь сердцу цельность. Ты будешь любить, потому что однажды появится та, которую стоит любить. Твоя половина никогда не ушла бы от тебя, ушла бы только чужая. Не изменить того, чему не стоит меняться, но всегда можно возродить свет в душе. Позволь вине покинуть тебя, позволь страху улететь в распахнутое окно…

Облако рвалось на куски и таяло. Грудь Баала сияла светом, а его глаза – глаза мальчишки – смотрели на меня, как на мать. В этот момент я и была ей, потому как я была Богиней своего мира, а посему отвечала за все, что в нем творится.

– Не будет больше тяжести, не будет мрака. Будет светло и спокойно. Твоя сила вновь соединится с сердцем. Свет внутри тебя больше не померкнет, я обещаю тебе. А теперь спи…