Бернард Шоу - [81]

Женщина-миссионер поступила, видимо, опрометчиво, научив чернокожую девушку читать и подарив ей библию на день рождения. Ибо девушка, последовав совету своей наставницы буквально, взяла в руки посох и отправилась в леса Африки искать бога, прихватив с собой библию в качестве путеводителя.

Первой, кого она встретила, была змея мамба, одна из ядовитых змей, которые нападают на человека. Женщина-миссионер, которая любила приручать животных и испытывала к ним большую нежность из-за того, что животные не задают никаких вопросов, приучила девушку никогда не убивать без крайней нужды и никогда ничего не бояться И потому девушка только крепче сжала свой посошок и сказала змее: «Интересно, кто сотворил тебя и почему он вселил в тебя желание убить меня и наделил ядом, чтобы ты могла сделать это».

Змея дала ей знак следовать за собой и привела девушку к груде камней, на вершине которой восседал на троне белый человек хорошего сложения и аристократического вида, с красивым, правильным лицом, внушительной бородой и великолепными кудрями, белыми, как слюда; выражение лица у него было суровое и безжалостное. В руке он держал жезл, нечто среднее между скипетром, дубинкой и африканским дротиком, этим жезлом он и убил змею, как только она приблизилась к нему, полная подобострастного почтения.

Чернокожая девушка, которую учили ничего не бояться, почувствовала в сердце озлобление против этого человека, отчасти из за того, что, по ее представлению, все сильные мужчины должны быть черными и только женщины-миссионеры белыми, отчасти из-за того, что он убил ее друга-змею, а отчасти из-за того, что на нем была такая смешная белая ночная сорочка, а это напомнило ей то, в чем никак не могла убедить ее наставница, а именно, что она должна стыдиться своей наготы и потому носить юбки. И когда она обратилась к нему, в голосе ее прозвучало презрение:

— Я ищу бога, — сказала она. — Ты не мог бы указать мне дорогу?

— Ты нашла его, — услышала она в ответ. — Сейчас же пади на колени и поклоняйся мне, дерзкое существо, не то — берегись моего гнева. Я Повелитель Духов: я сотворил небо, и землю, и все, что на них обитает. Я влил яд в змею и молоко в грудь твоей матери. В моих руках смерть и все болезни, и громы, и молнии, и бури, и чума, и все другие свидетельства моего могущества и величия. На колени, девчонка; и когда ты придешь ко мне еще раз, принеси мне в жертву свое любимое дитя и убей его предо мной; потому что я люблю запах только что пролитой крови.

— У меня нет ребенка, — сказала девушка. — Я девственница.

— Тогда приведи отца, и пусть он убьет тебя здесь, — сказал Повелитель Духов. — И смотри, чтоб твои родичи приносили мне вволю коз и баранов и жарили их здесь на жертвенном огне, чтобы умилостивить меня. Не то я уничтожу их всех, послав на них самую ужасную чуму, чтоб они знали, кто у них бог.

— Я вам не глупый ребенок и даже не взрослый дурак, чтоб поверить в эти злобные глупости, — сказала чернокожая девушка. — И во имя истинного бога, которого я ищу, я изничтожу тебя, как изничтожил ты эту бедную змею — С этими словами она бросилась вверх по камням, размахивая своим посошком.

Однако когда она достигла вершины, оказалось, что там никого нет. Это ее так озадачило, что она уселась тут же на месте и вытащила свою библию, чтобы по ней узнать, в чем дело. Но то ли муравьи изгрызли страницы, то ли они все истлели от древности, но первые страницы книги рассыпались в прах, едва она раскрыла книгу.

Вот и вся история. Не удивительно, что чернокожая девушка бросила свои поиски. Однако Шоу не собирался бросать свои.

Глава 22

Король, архиепископ и дама. Ирландец и верноподданнические спичи. «Зрелище не для таких, как я…»

Хотя критика считала, что дни его драматургического расцвета были уже позади, Шоу продолжал живо интересоваться всем происходившим в мире и всегда готов был высказать свое мнение по вопросу, который, на его взгляд, заслуживал внимания. А таких вопросов он находил много. Теперь» когда Шоу был признан одним из выдающихся умов, распространенное раньше в Англии враждебное отношение к нему тоже мало-помалу исчезло: он стал чем-то вроде национальной достопримечательности, наподобие Тауэра, Стратфорда или Британского музея Когда бы ни звонили ему редакторы газет, у него всегда находилось для них наготове что-нибудь остроумное и пригодное для ссылки на авторитет мудреца и острослова.

В 1935 году король Эдуард VIII отрекся от престола, так как настаивал на своем браке с разведенной американкой миссис Симпсон, что противоречило желаниям премьер-министра, архиепископа Кентерберийского и церкви.

Выступление Шоу по этому спорному вопросу было облечено в форму диалога между главными участниками спора. Диалог был напечатан в лондонской «Ивнинг стэндэрд» под заголовком «Король, конституция и дама», и ему было предпослано небольшое вступление, кратко характеризующее положение в Англии, или, как назвал ее Шоу, «Королевстве полусумасшедших».

«Новый король, — писал Шоу, — хотя и достиг сорокалетнего возраста, был еще не женат; и теперь, став королем, он решил строить свою судьбу и, подав добрый пример своему народу, стать, наконец, семейным человеком. Ему нужна была женщина нежная, сочувствующая, и он нашел особу, обладающую как раз этими качествами. Ее звали, насколько я могу припомнить, миссис Дэйзи Белл; она была американка и уже дважды состояла в браке, а потому должна была стать отличной женой нашему королю, который не состоял в браке еще ни разу. Все это казалось вполне естественным, но в этой стране полусумасшедших никогда нельзя рассчитывать, что все обойдется мирно. Например, правительство здесь может спокойно допустить, чтобы целые районы страны впали в нищету и разорение, и при этом оно даже пальцем не пошевелит; но зато потом оно вдруг объявит светопреставление только из-за того, что какой-то там иностранный диктатор заявил без особых околичностей, что, мол, на дуврской дороге установлены верстовые столбы. Так что король вовсе не удивился, когда в один прекрасный день ему вдруг заявили, что явились архиепископ с премьер-министром и настаивают, чтобы он принял их немедленно. Король, который провел все утро с миссис Белл, находился в добром расположении духа, принял их и предложил им коктейль и сигары. Однако они не только весьма резко выразили отказ от угощения, но и проявили при этом столь явные знаки острого душевного смятения, что король был принужден спросить их с некоторой тревогой, в чем же все-таки дело.