Берлинский фокус - [77]

Шрифт
Интервал

– Меня можешь не опасаться.

– Я не за себя волнуюсь, сынок.

Когда я закрыл за собой дверь, его фыркающий смех перешел в очередной приступ кашля.

Розина закрыла рукой папку, но я успел заметить, что это мое досье.

– Интересно?

– Как и сказал мистер Бэнкс. Ни работы, ни будущего, хотя, мне кажется, вы знаете свое дело.

– Жизнь многому учит.

– Может, устроите юной девушке познавательную экскурсию?

Такие предложения бывают раз в жизни. Она улыбнулась и показала ровные зубки. Папа, наверное, не одну сотню балансов сдал, чтобы оплатить такую улыбочку. Я взял папку, посмотрел на ухмыляющееся лицо в правом углу, оторвал снимок и спрятал в карман. Если когда-нибудь вернусь, принесу фотографию, на которой я хоть на себя похож.

– Экскурсионный автобус отправляется от Мраморной Арки каждые полчаса. По слухам, бывает интересно, – сказал я.

И вышел в солнечный день.

В кармане запищал мобильник. Я достал его и прочитал сообщение.

«Тащи зад в Глазго, 25 июня ты д.б. на свадьбе. Джонни».

Я ответил «OK» и убрал телефон в карман. Никто не предложил мне стать шафером, да и когда я им был?


Я доехал на метро до Оксфордской площади и пешком отправился в Сохо. Я начинаю новую жизнь. Значит, никаких запретных улиц, надо взглянуть в глаза прошлому.

Подходя к цели, я услышал стук каблуков и смех за спиной. Я гнал от себя страхи, надеясь, что это всего лишь парочка молоденьких продавщиц, сбежавших из-за прилавка на обеденный перерыв. Вдруг кто-то взял меня под руку с одной стороны, а через секунду обнял за плечо с другой. Я остолбенел.

Шаз засмеялась:

– Помнишь нас?

Я не сразу смог набрать в легкие воздуха, чтобы ответить.

– Как я мог забыть?

Жак посмотрела на меня:

– Мы тебя напугали?

– Немного.

Девушки засмеялись. Волосы Жак стали еще короче и переливались тремя светлыми оттенками. Темные локоны Шаз, кажется, слегка отросли. В остальном «Богини» выглядели так же, как в день знакомства, разве что одежды на них прибавилось.

– Вы отлично выглядите.

– Спасибо, – хором ответили они. Я ждал комплиментов в свой адрес, но они, кажется, не заметили, что я похудел.

Жак отпустила мою руку.

– Жуткий был вечер. Ты знаешь, что Билл покончил с собой?

– Да, я слышал. Шаз покачала головой:

– Он всегда был не в себе.

– Неужели?

– Серьезно, самый настоящий псих из страны психов.

Жак захихикала:

– Его даже психи прогнали. Шаз подхватила:

– Бросили в психованное море.

– Без психованного жилета.

Я прервал их буйные фантазии:

– Рад, что у вас все в порядке…

– Нет-нет, ты так легко не отделаешься, – перебила Шаз.

Она снова подхватила меня под левую руку, ее подружка взялась за правую.

– Ты должен с нами выпить.

– Мне нужно идти.

Жак ущипнула меня за запястье.

– Парочка экзотических танцовщиц тебе больше не компания?

– Дело не в этом…

– А в чем же?

Я хотел сказать, что меня опасно подпускать к женщинам, но чтобы не углубляться в пространные объяснения, я улыбнулся:

– Ладно. Куда отправимся?

Жак хихикнула.

– Поэтому мы тебя и догнали. Мы хотим кое-что тебе показать.

Шаз взглянула на часы.

– И если поторопимся, как раз успеем.

* * *

После ареста Монтгомери я все ждал, что меня арестуют и выдадут немецким властям, но имя Сильви так и не всплыло. В конце концов на очередном пивном совещании с Блантом, когда мы пересмотрели отношение друг к другу и сняли разногласия с повестки дня, я набрался смелости и сказал:

– Монтгомери угрожал моей матери.

– Что ты ждал от конченого подонка?

– Конченый подонок дослужился до высших чинов.

Блант бросил на меня выразительный взгляд:

– Начальство везде одинаковое, и психопатов среди них всегда хватает.

– Серьезно? Он кивнул:

– Сам подумай, иначе почему они все суки такие. Я кивнул и сделал глоток пива.

– Еще он угрожал девчонке, с которой я подружился в Берлине. Он говорил о ней?

– Нет, он же не кретин. В чем дело-то?

Я вспомнил нашу встречу в баре под железнодорожным мостом.

– Он сказал: «Я знаю все о твоей немецкой подружке».

– Брал на понт. Знал, что у тебя подружка в Берлине, ну и сыграл на этом. Сомневаюсь, что он знает даже, где она живет или работает. Просто назвал имя, и ты запаниковал. Старый трюк.

– Я думал…

– Что?

– Наверное, я вообще не думал.

– Ну да, – хмыкнул Блант, – бывают такие бабы. Из-за них в любой бред поверишь.

Я кивнул и осушил кружку.


Монтгомери признал, что помог Биллу Нуну избавиться от тела жены, но продолжал утверждать, что это был несчастный случай. Он заявил, что полгода встречался с Глорией, пока однажды Билл не догадался заглянуть домой в разгар дня. Он застал жену с Монтгомери, и в пылу ссоры Глория упала с лестницы и пробила себе голову. Монтгомери запаниковал и помог Биллу избавиться от тела. Объединенный бандитско-полицейский опыт позволил им не оставить никаких следов. Тот же опыт подсказал им подстраховаться фотографиями.

Они долго колесили в ожидании открытия магазинов, после чего отдали пленку в срочную печать на окраине города. Потом молча сидели в машине на подземной стоянке и ждали. Получив снимки, они вместе сожгли негатив.

Та ночь и связала их вместе. Кровавая тайна или банальная жадность тому причиной, но они жить не могли друг без друга, и многие аферы Билл Нун провернул с благословения Монтгомери.


Еще от автора Луиза Уэлш
Тамерлан должен умереть

Увлекательный роман известной шотландской писательницы Луизы Уэлш посвящен трагической гибели великого драматурга XVI века Кристофера Марло, которому некоторые критики приписывают авторство шекспировских пьес. Опираясь на исторические факты, писательница создала динамичное и захватывающее повествование, в котором нашли образное воплощение высокие и низкие свойства человеческой души: благородство дружба, ревность, страсть, предательство, ненависть, возмездие…


Студия пыток

Случайно наткнувшись на фотографии со «снаффом», мистер Рильке решает узнать правду об их происхождении. Над ним смеются, его бьют, забирают в полицию, ему рассказывают истории. Безумцы, наркоманы, религиозные фанатики и люди, имена которых лучше не произносить вслух… Улисс из Глазго не рассуждает и не оценивает. Но невольно Рильке заглядывает в потемки чужих душ, не сразу замечая, что одна из них – его собственная.


Рекомендуем почитать
Семь историй о любви и катарсисе

В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.