Берлин-Александерплац - [15]

На самой середине Розенталерплац какой-то человек с двумя желтыми свертками соскакивает на полном ходу с трамвая № 41, такси проносится на волосок от прыгуна, вслед ему строго глядит шупо, откуда-то появляется трамвайный контролер, шупо и контролер здороваются за руку: ну и повезло же рабу божьему с его желтенькими свертками.

Оптовая торговля наливками и настойками; д-р Бергель, присяжный поверенный и нотариус; Лукутат — индийское средство для омолаживания слонов; презервативы Фромма; лучшие в мире резиновые губки. Без резиновой губки не обойтись!

От площади ведет к северу длинная Брунненштрассе, по левой стороне ее, не доходя Гумбольдхайна, находится АЭГ. АЭГ — колоссальное предприятие, согласно телефонной книге на 1928 год оно включает: электрическую станцию, центральное правление на набережной Фридриха-Карла, 2–4, местный коммутатор, междугородний коммутатор, дирекцию, проходную, электропромышленный банк, отделение осветительных приборов, отделение по концессиям в России, металлический завод Обершпрее, завод электроприборов в Трептове, завод на Брунненштрассе, заводы в Геннингсдорфе, завод изоляционных материалов, завод на Рейнштрассе, кабельный завод в Обершпрее, трансформаторные заводы на Вильгельминенгофштрассе и на Руммельсбургершоссе и, наконец, турбинный завод на Гуттенштрассе, 12–16.

Инвалиденштрассе отходит от площади влево. Она ведет к Штеттинскому вокзалу, куда прибывают поезда с Балтийского побережья. «Боже, вы весь в копоти!» — «Да, пыль в вагоне страшная!» — «Здравствуйте!» — «До встречи!» — «Не прикажете ли поднести багаж? Пятьдесят пфеннигов». — «Вы прекрасно выглядите — загорели, поправились!» — «Ну, загар быстро сойдет». — «Откуда у людей деньги на путешествия? А вот вчера утром в маленькой гостинице неподалеку, в одном из темных переулков, застрелилась в номере парочка, он — кельнер из Дрездена, она — замужняя женщина, записавшаяся у портье под чужой фамилией».

С юга на площадь выходит Розенталерштрассе. На углу кафетерий Ашингера. У Ашингера и перекусишь и пивка выпьешь. Дальше — концертный зал и хлебозавод. Рыба — продукт весьма питательный. Одни любят рыбу, а другие смотреть на нее не могут. Не хочешь превратиться в глыбу, забудь про мясо, кушай рыбу! Дамские чулки из первоклассного искусственного шелка. Новая модель нашей авторучки — перо из золота чистой пробы. На Эльзассерштрассе перегородили всю мостовую, оставив только узкий проезд. За забором пыхтит локомобиль. Беккер и Фибих, строительная контора, Берлин — Вест, 35. Шум, лязг, вагонетки ходят до угла, там, где частный коммерческий банк — депозиты, хранение процентных бумаг, текущие счета. Перед банком пятеро рабочих, стоя на коленях, укладывают гравий на мостовой. На остановке у Лотрингерштрассе в трамвай № 4 сели четверо: две пожилые женщины, мужчина с озабоченным лицом и мальчик в теплой шапке-ушанке. Женщины едут вместе. Это фрау Плюк и фрау Гоппе. Они купили для старшей, фрау Гоппе, бандаж, потому что у нее предрасположение к грыже. Они были у бандажиста, на Брунненштрассе, а теперь они торопятся домой, чтобы к приходу мужей был готов обед. А мужчина — это кучер Газебрук, его замучил электрический утюг, который он по дешевке купил у старьевщика для своего хозяина. Утюг подсунули плохой — через пару дней он перегорел, и вот теперь Газебруку велели обменять его на другой, а продавцы знать ничего не хотят, он уже третий раз ездит к ним: придется, видно, доплатить из своего кармана. Мальчик Макс Рюст станет со временем мастером-жестянщиком, отцом семи новых Рюстов, вступит компаньоном в фирму Халлисс и К⁰ в Грюнау — водопроводные и кровельные работы; на пятьдесят третьем году жизни он выиграет на свои четверть билета часть главного выигрыша Прусской лотереи, удалится после этого на покой и скончается пятидесяти пяти лет от роду в разгар процесса с фирмой Халлисс и К⁰ в связи с выходом его из этого дела. Извещение о его смерти будет гласить: «25 сентября, на пятьдесят пятом году жизни, внезапно скончался от разрыва сердца мой горячо любимый муж, наш дорогой отец, сын, брат, шурин и дядя Макс Рюст, о чем с глубоким прискорбием извещает от имени осиротелой семьи Мария Рюст». А после похорон в газете среди объявлений будет помещен следующий текст: «Ввиду невозможности… каждого в отдельности, за соболезнование и т. д. настоящим выражаем всем родным, друзьям, а также жильцам дома № 4 по Клейстштрассе и знакомым нашу искреннюю благодарность. В особенности благодарим господина Дейнена за его прочувствованное слово над гробом усопшего». Но пока что Максу всего четырнадцать лет; сегодня его отпустили из школы до конца уроков, и едет он в консультацию для страдающих дефектами речи, слуха и зрения, отсталых и трудновоспитуемых; он бывал там уже не раз потому, что он заикается, хотя и не так сильно, как раньше.

* * *

Пивнушка на Розенталерплац.

В передней комнате играют на бильярде; в глубине, в уголке, двое мужчин пьют чай и курят. У одного из них Дряблые щеки и седые волосы, он в плаще.

— Ну, что у вас там? Да сидите вы спокойно, не дергайтесь!

— Сегодня вы меня к бильярду не затащите. У меня сегодня рука неверная.