Беркуты Каракумов - [166]
Спустя некоторое время писатель опять приехал в аул. За Гулькамар. Он перевез ее в Ашхабад. И около пяти лет они жили душа в душу.
В то время в их дом часто захаживал Арслан Агаевич. Он как раз писал диссертацию по произведениям мужа Гулькамар. Писатель подолгу просиживал с ним, помогал. А Гулькамар подавала им чай, варенье.
Иногда в выходные дни Арслан Агаевич возил их за город, показывал самые живописные места в горах, речки, озера. Он был непревзойденным мастером по шашлыкам. Они очень весело проводили время.
Но неожиданно муж заболел. Очень тяжело. Несколько месяцев пробыл в больнице. Гулькамар нередко дежурила возле него по ночам. Была убита горем, устала. Арслан Агаевич в то время очень помогал ей. Доставал лекарства, делал покупки. Но муж так и не выздоровел.
После его смерти Арслан Агаевич продолжал забегать "на огонек". Но старой привычке Гулькамар принимала его. Ведь если подумать, ближе Арслана Агаевича у нее никого не оставалось в Ашхабаде. Она и не заметила, как он вскружил ей голову.
— Я, видимо, уже родилась такой невезучей, — сказала Гулькамар, и лицо ее озарила улыбка, так не сочетавшаяся с ее настроением. — Иначе смогла бы, наверное, за два замужества обрести хоть немножко счастья.
— Сколько было вашему мужу? — спросил Вепалы.
Она чуть замешкалась с ответом.
— Незадолго отмечали шестидесятилетие. В газетах о нем печатались большие статьи. Но он как раз находился в больнице, мы не смогли по-настоящему отпраздновать его юбилей. Теперь у меня в целом свете никого нет. Одна надежда — ребенка жду. А этот… Хочет лишить меня последней радости…
Услышав звук подъезжающей машины, Гулькамар посмотрела в окно и побледнела. Обернулась к Вепалы, растерянная, испуганная, и упавшим голосом сказала:
— Он… Очень прошу вас, не пускайте его сюда… Не хочу видеть!
Вепалы, пригнув голову, вышел наружу. Такси, в котором приехал профессор, уже мчалось к городу, и позади него клубился шлейф желтой пыли. А сам Арслан Агаевич в белой вышитой косоворотке и соломенной шляпе, сжимая подмышкой пухлый коричневый портфель, шел к дому. Вид у него был довольный, как у человека, только что выигравшего по лотерее. Кивком поздоровался с Вепалы и, что-то веселое мурлыча под нос, хотел бочком проскользнуть в дверь.
— А ну стой! Куда направился? — загородил ему дорогу Вепалы.
Арслан Агаевич оцепенел, округлившимися глазами глядя на Вепалы, выражение лица которого не внушало ничего хорошего. Потом он заставил себя улыбнуться.
— Тебя спрашиваю, куда идешь? — повторил Вепалы.
Вероятно, если бы он сохранил способность удивляться, он очень изумился бы своей решительности, необычно грубому тону, желанию врезать этому типу по физиономии. Очень уж он показался противным, да и в тоне женщины притворства не было, боль была, тоска человеческая.
— Сю… сю… туда, — начал вдруг заикаться оторопевший Арслан Агаевич и все никак не мог согнать с пылающей физиономии нелепую улыбку, которая словно приклеилась.
— Что ты там забыл?
— Я только что встретил Сапалы, моего аспиранта. Он сказал, чтобы я шел прямехонько в дом. Там меня ждут. Мне необходимо срочно поговорить с женщиной. Меня зовут Арслан… Разве тебе ничего обо мне не сказал твой брат?
— Мне все равно, лев[56] ты или отец льва, но чтобы я тебя больше не видел здесь! Понял? — не сбавлял тон Вепалы.
— Это же я, не понимаешь, что ли? — озлился Арслан Агаевич.
— Потому и говорю, что это — ты!
— Послушай, друг, я ведь и раньше бывал здесь, когда тебя тут и в помине не было! — с яростной вкрадчивостью пояснил гость.
— А теперь не будешь бывать. Ясно? Или не понимаешь туркменского языка? Могу объяснить и по-другому.
Арслан Агаевич отступил на шаг, пронизывая Вепалы уничтожающим взглядом. Можно было подумать, что теперь он отправится подобру-поздорову восвояси, но не тут-то было: профессор метнулся вперед и толкнул дверь портфелем, в котором звякнули бутылки.
Бледная как полотно Гулькамар, сцепив на груди пальцы, стояла посреди комнаты, как видно прислушиваясь к их разговору.
Вепалы успел схватить Арслана Агаевича за плечо, рассердившись не на шутку. Оттащил его от двери и так толкнул, что тот повалился на грядку, ощетинившуюся зелеными стрелами лука, а его шляпа отлетела в сторону. Вепалы подумал, что переборщил, приблизился, чтобы помочь подняться. Но профессор очень резко поднялся сам. Попятился, отряхиваясь и приговаривая:
— Хорошо… хорошо…
— А ну не болтай много, а поскорее убирайся! — Вепалы сунул ему портфель, из которого капало вино, распространяя спиртной запах.
Взяв портфель, Арслан Агаевич что-то невнятно буркнул и направился к шляпе. Но подул ветер, и ее отнесло на несколько шагов. Пришлось догонять. Едва он нагнулся, шляпа опять упорхнула прямо из-под рук. Сзади послышался смех. Но Арслан Агаевич не обернулся…
"Неужели так и пропаду?.. Неужели никого не окажется поблизости?.. Если уже однажды тут проехала какая-то машина, может же и другая проехать…"
Сапалы вдруг захлестнула злость на всех шоферов. Ездят, сволочи, по Каракумам где попало, не придерживаясь дорог. Как ближе, так и шпарят напрямую. Бросив старую дорогу, прокладывают новую совсем рядом. И на пространстве всего в два-три квадратных километра появляется сразу несколько дорог, ведущих в один и тот же пункт.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.