Беркуты Каракумов - [163]

В следующий базарный день они продали верблюдицу с верблюжонком. А самец остался — не сошлись в цене. Раздосадованный Сапалы советовал отдать его за любую цент, но брат не согласился. До вечера проторчали они на базаре. И пришлось вести верблюда обратно. Но не прогонишь же его опять во двор к старому чабану. И к Сапалы во двор его не приведешь — там центр города, собаку держать — и то разрешение нужно. Думал-гадал Сапалы, пока не вспомнил про хижину на окраине. Там ведь и сарай есть. Вот только как Арслан Агаевич отнесется к тому, что там поселится Вепалы со своим верблюдом?

Попросив брата подождать несколько минут, Сапалы кинулся разыскивать телефон-автомат. Слава аллаху, упрашивать его не пришлось. Арслан Агаевич сразу сказал: "Участок же твой. Как хочешь, так им и распоряжайся. Что касается меня, думаю, твой брат нас не стеснит. Пожалуй, даже лучше, если хоть кто-то там будет жить. А то входишь словно в пещеру, а не в дом…"

Сапалы поблагодарил профессора и запыхавшись прибежал обратно. Радостно доложил брату, что выход найден.

Так Вепалы пришлось поменять место жительства спустя неделю после приезда в город. Вечером младший брат при-вез ему старенький матрац и стеганое одеяло. Еще не избалованный городскими благами, Веналы даже обрадовался, что будет жить здесь. По-первых, в доме брата он чувствовал себя как-то стесненно. Там куда ни ступи — ковры, куда ни глянь — хрусталь. Не привык он к такой роскоши. И эта пестрота на стенах, мерцанье в сервантах всякий раз как бы подчеркивало, что он тут чужой, посторонний. Не мог он ни ходить спокойно, ступая по коврам, ни есть серебряными вилками, ни спать на белых накрахмаленных простынях.

Но это бы все ладно, это бы все и вытерпеть можно. Да вот куда важнее вторая причина… У Джовхар, оказывается, очень неуравновешенный характер. В последние дни у нее все чаще стало портиться настроение. Она начинала греметь кастрюлями, тарелками, ни с того ни с сего обрушивалась с руганью на детей, доводя их до слез. И когда начиналось такое, Вепалы готов был сквозь землю провалиться. Ему сразу среди этих стен становилось тесно, душно. Он не знал, куда себя девать. Отправлялся бродить по городу, и совсем не хотелось возвращаться. Казалось, что Джовхар злится из-за него. Конечно, если сравнить, как она встретила Вепалы и как с ним обращается теперь, разница довольно приметная. Не дурак же Вепалы, чтобы этого не видеть.

А мазанка прекрасная. Небольшая, приземистая, с маленьким оконцем, похожа на домик, оставленный в ауле. И тишина вокруг почти как в степи. А Вепалы прямо-таки извелся от шума автомобилей, сплошным потоком несущихся мимо окон Сапалы. Ни днем, ни ночью не прекращаются рев моторов, пронзительные гудки. Вепалы чуть с ума не сошел. Уснуть не мог по ночам, ворочался, клал на ухо подушку — ничто не помогало. Особенно выводило из себя резкое тарахтенье мопедов. Звук этот точно сверло ввинчивался в мозг. "Куда бежать? Куда спрятаться?" Об этом думал Вепалы каждую ночь. А утром помалкивал, не говорил ничего своему брату, боясь его обидеть. "Привыкну, к чему только человек не привыкает. Живут же люди…" Кто знает, может, и привык бы Вепалы к шуму, но к воздуху привыкнуть было трудно. От запаха выхлопных газов у него першило в горле, болела голова. "Как вы тут дышите?" — по нескольку раз в день спрашивал он у брата и невестки. "Эх, пустыня моя, пустыня, не знал я тебе цены! — думал с горечью Вепалы. — Где вы, мои степные ночи? Где ты, степной ветерок, волнующий душу запахом свежих трав и цветов?.."

Новое жилище хоть и неказисто на вид, но не сравнить его с домом Сапалы. Тут тишь да благодать. Многоэтажные дома городской окраины видны лишь вдалеке, как мираж. Ни машин тебе, ни запаха гари. Сплошной простор. К тому же Вепалы тут будет один и может чувствовать себя хозяином. И верблюд никому не мешает, можно не спешить с продажей, подождать, пока цены на базаре поднимутся…

Как-то Сапалы сказал: "Вот что, брат… У меня объявились кой-какие завистники. Болтают, что второй, мол, дом имеет, зачем он ему… Подумал я: ведь и правда — зачем он мне? Словом, этот участочек я переписал на твое имя. И тебе хорошо, и мне спокойнее. Отгрохаем тут особняк, и будешь жить-поживать как хан!.."

За чем же дело стало? Время терять проворный Сапалы не собирался. Пока лето, надо приниматься за работу.

На следующее утро он привел мастера. Долго мерили, прикидывали, пока наметили, где закладывать фундамент семикомнатного дома. Начало есть. Осталось выкопать траншеи, сбить над ними щиты из досок и залить бетоном. И фундамент готов. Но во сколько же это все обойдется?..

Сапалы сел напротив старшего брата и начал подсчитывать вслух, на сколько дешевле будет стоить это строительство, если с закладкой фундамента справится Вепалы сам. Ведь силы ему не занимать. Пальван.

— Конечно. Ни к чему за эту работу платить чужим людям, — поразмыслив, согласился Вепалы.

На следующий день Сапалы нанял две грузовые машины и привез на участок булыжник, цемент, кирпич, доски.

Почти месяц в поте лица трудился Вепалы. Траншеи заполнены булыжником и залиты бетоном. Осталось поднять фундамент на четверть от земли. Вепалы смешивал раствор цемента со щебнем и заполнял промежуток между щитами. Когда раствор затвердевал, он крепил щиты в другом месте. Снова брался за совковую лопату, размешивал раствор, подхватывал его и бросал между щитами. Подхватывал и бросал. Под его темной кожей так и ходили мускулы. Пот бежал по лицу. Он утирался рукой, отхлебывал воды прямо из носика чайника и снова работал.