Беркуты Каракумов - [142]

И вот мы уже летим по дороге в Ашхабад. Я сижу на заднем сиденье, крепко обняв лежащего Пиркули. Въехали в город. Бегхан по-прежнему что есть силы жал на акселератор. Светофор предупреждающе замигал желтым глазом, но "Жигули" мчались, не сбавляя скорость. Бегхан лишь включил длинный сигнальный гудок. Вот и станция "Скорой помощи". Остановив машину, Бегхан открыл заднюю дверцу, и мы вынесли Пиркули. Поддерживая его с двух, сторон, вошли в вестибюль. Тут же нас окружили люди в белых халатах.

— Что с ним?

— Откуда вы его привезли?

— С озера, он тонул.

— Ведите его сюда.

Мы ввели или почти внесли Пиркули в комнату с кожаной кушеткой и письменным столом. Здесь нам уже нечего было делать, и мы вернулись к машине — надо наконец-то одеться.

Через несколько минут мы снова были у двери, за которой оставили Пиркули. Вышла старушка, видимо санитарка. Окинув нас колючим взглядом, она сердито проворчала:

— Загубили парня, столкнули в воду, а теперь ходят жалеют… Э-эх! — И прошлепала стоптанными тапочками в конец коридора.

Из-за двери выглянул парень в белом халате, тот, что помог нам отнести и уложить Пиркули на кушетку. Наверное, практикант, подумал я.

— Скажите, как он там?

— Пока трудно что-либо сказать.

— Но жить он будет?

— Не знаю. Дня через три можно будет сказать что-либо определенное.

Практикант отвечал нам вежливо, но с явной неприязнью и все поглядывал в ту сторону, куда ушла санитарка. Старуха скоро вернулась с кислородной подушкой. Парень выхватил ее и мгновенно скрылся за дверью.

Я стоял и размышлял. Почему старуха сказала, что мы утопили Пиркули? И этот практикант с нами разговаривал как-то странно, будто мы действительно в чем-то виноваты. А что, если его действительно столкнули? Бегхан? Ни откуда это известно? Пиркули будет жить; конечно, будет жить. Не может же он теперь умереть? А вдруг? Ведь он почти все время был без сознания. Но теперь врачи спасут его. И он все расскажет сам. И как это могло произойти? Я ведь знал, что он не умеет плавать, и забыл. Не смогу себе этого простить.

— Вы привезли этого парня? — строго обратился к нам мужчина в черном костюме. От волнения я даже не успел заметить, когда он подошел.

— Да.

— Извините, но вам необходимо сейчас пройти со мной в отделение.

— У меня машина, мы можем подъехать, — каким-то неестественным голосом произнес Бегхан.

Мы все трое сели в машину. Ехали молча. Через несколько минут остановились у здания с табличкой "Милиция". Бегхан захлопнул дверцу.

— Не понимаю, зачем вы нас сюда ведете? — обратился он к нашему спутнику.

— Сейчас вам все объяснят, идемте…

— Ну вот, вытащили парня из озера, спасли, можно сказать, так теперь затаскают, — пробурчал Бегхан.

Мы вошли в кабинет, в котором сидел мужчина средних лет в форме, — видимо, дежурный. Он понимающе кивнул нашему провожатому и распорядился отвести нас в разные комнаты, где мы должны написать объяснение.

— Какое объяснение? — спросил Бегхан.

— Пройдите в тот кабинет, — кивнул дежурный на вторую дверь, — там все есть: бумага, ручка. Напишите, что знаете о происшествии на озере. Все по порядку…

Бегхан хотел подойти ко мне, но человек, привезший нас в отделение, осторожно взял его за локоть и указал на дверь:

— Вам сюда. — Потом повернулся ко мне и пригласил: — Пожалуйста, со мной.

Он провел меня в комнату, где сидел совсем молоденький милиционер, который тотчас же удалился.

— Вот тебе ручка, бумага. Что писать, ты слышал. Я сейчас вернусь.

Он вышел, аккуратно прикрыл дверь, и я остался сидеть за чужим письменным столом перед стопкой чистой бумаги.

Что писать? С чего начинать… "Все как было, по порядку". Какой уж тут порядок… Я и в школе не любил писать сочинения, а тут… "Вам не надо быть свидетелями", — вспомнил я слова Бегхана, сказанные Айне и ее приятелю… или кто он там… "Вам не надо быть свидетелями"… Почему он так сказал? Он знал, что мы будем свидетелями? А почему им не надо?

Бегхан даже в машину их не посадил. А я должен о них писать или нет? Я впервые был свидетелем и совершенно не знал, что я должен делать… Наверное, надо писать с того момента, как мы оказались на озере. Я стал вспоминать, как мы пришли на базар за овощами и фруктами. Пиркули был такой веселый, когда мы ехали на озеро… И вдруг перед моим мысленным взором всплыло лицо Пиркули, когда я увидел его, вытащив из воды, — белое, страшное лицо покойника. Потом вспомнилось, как мы везли его в машине. Он лежал бледный, с закрытыми глазами и еле слышно дышал. На секунду веки приподнимались, тусклый взгляд останавливался на моем лице, и глаза опять закрывались. Бедный Пиркули. Как он там?..

"Столкнули… — сказала старуха, — загубили"… С чего она взяла? Может, Пиркули сказал что-нибудь там, в кабинете? Но ведь он был почти без сознания…

Я попытался представить еще раз тот момент, когда Пиркули прыгал в воду. Первым прыгнул я. Проплыл метров десять — двенадцать и тут вспомнил, что Пиркули не умеет плавать. Повернулся я увидел… что он, хватая воздух руками, с перекошенным от страха лицом, падает в воду. А на том месте, где он только что находился, во весь рост стоит и хохочет Бегхан. Да. Сам с таким лицом не прыгнешь. Он, видимо, жутко боялся и не хотел прыгать. И тогда, наверно, Бегхан "помог" ему… Да, так и было. Если бы он не столкнул Пиркули, я успел бы вернуться и ничего бы не случилось… Он даже не успел меня позвать. Как там с ним? Этот парень из "Скорой" сказал, что еще неизвестно, будет ли жить, Пусть пройдет три дня, и нам скажут, что Пиркули поправляется, что ему лучше, что он будет жить! Может, Пиркули в "Скорой" сказал, что его столкнули? Столкнули… Бегхан столкнул. Кто же еще… Я все напишу как было, только пусть Пиркули живет… Скорее бы прошли эти три дня!..