Берия, последний рыцарь Сталина - [11]

Но и это был еще далеко не конец создания новых государств, которые плодились, как кролики, вплоть до 1920 года…

А в Баку набирал обороты процесс генерации «высших властей». 25 апреля 1918 года был образован Бакинский Совнарком, куда вошли исключительно большевики и левые эсеры. В то же время вовсю работал и Бакинский Совет, где по-прежнему спорили все те же партии. Причем – вот уж сюр так сюр – Совнарком являлся исполнительным органом Совета!

И, едва образовавшись, понес революцию дальше: уже в апреле, в частности, он издал декрет о передаче помещичьих земель крестьянам. Земли на Кавказе всегда было мало, и за землю бились отчаянно. Едва начавшись, земельная реформа тут же вышла из-под контроля: крестьяне принялись захватывать помещичьи угодья и жечь усадьбы, убивать помещиков и членов их семей. В общем, началась нормальная «классовая борьба», которая очень быстро перешла в кровавую дележку захваченной земли. Теперь запылал и сельский Азербайджан.

А Баку, таким образом, де-факто вообще стал «вольным городом», сидящим на нефтяных скважинах, да еще и распространяющим свою революционную власть на все каспийское побережье Азербайджана. Это кто ж согласится мириться с таким положением?

Оборона Баку

После развала Закавказской Федерации появилась еще одна, трудно сказать какая по счету, власть: 28 мая 1918 года была провозглашена Азербайджанская демократическая республика, со столицей в Гяндже, где правили мусаватисты. Вооруженные силы новорожденного государства численностью около 14 тысяч бойцов предприняли наступление на все тот же злосчастный Баку. Армия сия состояла в основном из гвардий местных князей-беков и прочих банд, понятия о воинской дисциплине вообще никакого не имеющих.

Им противостояли так называемая Кавказская армия плюс вооруженные силы дашнаков и отряд старообрядцев-молокан, вместе насчитывающие 15–18 тысяч человек. Большевистское правительство перебросило им из Астрахани щедрое вооружение: 80 орудий, 3 бронепоезда, 160 пулеметов, 13 самолетов и 7 броневиков, но вот с дисциплиной и воинским духом было не ахти: моральную основу вооруженных сил красных в то время составляли только советская демократия, да революционный порыв – сами понимаете, сколь это «много» для победы…

В результате противоборства этих «армий» фронт просто-напросто замер у станции Кюрдамир, посередине между двумя столицами, Гянджой и Баку, и с места не сдвигался там до тех пор, пока не прибыли турки.

Турецкий отряд Нури-паши насчитывал всего шесть тысяч человек, но это была относительно регулярная армия. Фронт дрогнул и пополз в сторону к Баку.

Впрочем, на стороне бакинцев тоже имелось регулярное воинское формирование – как раз в это время из Персии домой пробирался двухтысячный отряд терских казаков под командованием войскового старшины Лазаря Бичерахова. Поначалу казаки вроде бы собирались воевать с мусульманами, даже заняли позиции на своих участках фронта. И если б они остались там до конца, возможно, история Бакинской коммуны сложилась бы иначе. Однако, с одной стороны, бакинское правительство Бичерахову не приглянулось, а с другой – аккурат в это время дома, в Терском крае, его родной брат Георгий поднял восстание, и мигом перекрасившийся Бичерахов в самый критический момент обороны снялся и ушел на север, разбил три встретившихся по пути красных полка, занял Дербент и отныне плевать хотел на любую власть.

Боеспособность же остальных частей была неплохой, но лишь до той поры, пока они наступали. Стоило туркам потеснить Кавказскую армию, как в ее частях тут же воцарились разброд и шатание…

В общем, дело оборачивалось хреново. Заставить Кавказскую армию нормально воевать так и не удалось. В июле азербайджанские войска подступили вплотную к городу. Мусульманское население готовилось к встрече, предвкушая, как рассчитается за мартовскую резню. Остальные ударились в панику. И 25 июля 1918 года состоялось расширенное заседание Бакинского Совета совместно с фабрично-заводскими, армейскими и корабельными комитетами, озабоченное одним: ничего хорошего от мусульман ждать не приходилось. Поэтому большинством голосов было принято решение: для обороны Баку обратиться к англичанам, небольшой воинский контингент которых стоял неподалеку, в Персии. Те согласились, тем более что формально Азербайджанская республика, против которой им предстояло выступить, была союзницей Турции, а мировая война, где англичане туркам противостояли, к тому времени еще не закончилась. А главное, это дало англичанам повод приблизиться вплотную к вожделенной нефти.

Большевики и левые эсеры были против этого решения, неизвестно, на что рассчитывая. Точнее, известно на что. На собрании бойцов и командиров гарнизона Степан Шаумян говорил: «Только из России! Только от революционных товарищей из центра мы можем получить поддержку!» Но поддержки из центра не было и быть не могло. Кидать боеспособные части в бакинскую мешанину, где не было уже ни порядка, ни организации, – все равно что топить ими печку. Да и не дал бы им никто боеспособных частей, слишком уж их было мало в 1918 году. Единственной поддержкой из центра стал пришедший в июле отряд левого эсера Петрова численностью около 600 человек.