Берестяная почта столетий - [3]
Это грубые «часы», показывающие примерное время. Однако существует и «деревянный хронометр», который называется методом дендрохронологии. Название метода происходит от древнегреческих слов «дендра» – деревья и «хронос» – время и переводится как «определение времени по дереву».
В основу этого метода положено следующее наблюдение. Каждый год, отличаясь условиями погоды от предыдущего, всякий раз иначе влияет на развитие дерева. В неблагоприятное для роста дерева время годичное кольцо прироста древесины бывает узким, в благоприятное лето оно оказывается широким. Поэтому на срезе дерева по годичным кольцам можно не только подсчитать его возраст, но и рассматривать этот срез как навсегда запечатленную картину движения климата из года в год на протяжении жизни дерева. Составив график погодных изменений климата, например за последние полторы тысячи лет, возможно срез любого найденного в земле бревна сравнить с таким графиком и установить точно, в каком году это дерево было срублено. Если целая уличная мостовая состоит из плах, срубленных в 1223 и 1224 гг., значит, ее настелили в 1224 г. Именно так датируется пятнадцатый ярус мостовой Великой улицы, который по «грубым часам» был датирован первой половиной XIII в.
Новгородский «хронометр». Нижний, 28-й ярус датируется 954 г.
Новгород, как видим, не только сохраняет в своей почве исчерпывающий набор древностей, но и дает возможность самым точным образом их датировать. Реконструировав по остаткам построек целую усадьбу, наполнив ее найденными здесь же вещами, определив время ее существования, мы можем сравнить ее с усадьбами, возникавшими впоследствии на том же самом месте, и, как на киноленте, наблюдать жизнь небольшой ячейки города на протяжении многих веков.
Можем мы, оставаясь в пределах одной непродолжительной эпохи, сравнивать одновременно существовавшие усадьбы разных владельцев и делать выводы об их принадлежности к определенным классам и сословиям Новгорода. Постепенное расширение этой картины – и по вертикали, и по горизонтали – охватывает весь средневековый город в живых деталях исторического процесса его развития.
Исторические взаимосвязи древностей, сохраняющиеся в культурном слое, легко разрушить. Если на месте древних комплексов начинается строительство каменных зданий с мощными фундаментами, очевидно, что их котлованы навсегда уничтожат попавшие в зону строительства участки культурного слоя. Если эти участки раскапываются археологами поспешно, без подробной фиксации обнаруживающихся древностей на чертежах, без тщательного описания того, что открывается взору, то, даже собрав все вещи из культурного слоя, наука не получит необходимого представления об их связях друг с другом.
Фундаментальное строительство началось задолго до того, как археологи стали заниматься раскопками древних городов, и очень многое было утрачено для науки в XVIII и XIX вв. Такие утраты понесла, например, Москва, где линии домов, образующие современные улицы в древней центральной части города, прошли по линиям застройки древних улиц, разрушив их комплексы глубокими подвалами.
Новгород таких утрат почти не испытал. В XVIII в. здесь была сделана перепланировка улиц. На смену исторически сложившимся кварталам пришли прямоугольные регулярные кварталы, образованные прямыми заново проложенными проспектами. Новые улицы во многих случаях прошли по территории древних пустырей и усадебных задворков, а под современными дворами остались лежать непотревоженными средневековые деревянные мостовые. Именно к ним тяготели и основные жилые и хозяйственные постройки древних усадеб.
Об одной существенной археологической утрате все лее придется сказать. В конце XVII в. в Новгороде решили наконец покончить с раздражающей влажностью. Была сооружена разветвленная дренажная сеть подземных деревянных труб, отводящих дождевую воду в Волхов. Кстати, эта сеть и сегодня на некоторых участках продолжает действовать. Стало, конечно, суше, но трубы осушили слои XVII, а потом XVI в., и в них все сгнило, превратившись в пыль. Об этом в наши дни постоянно вспоминают, закладывая в землю новые дренажные системы. Ведь может случиться так, что воздух проникнет и в более древние слои, на которых стоит Новгород, и мы потеряем многие древности, так и не увидев их.
Зная теперь все, что только что рассказано, мы с иными чувствами пройдем по современной улице Новгорода. Мы ощутим теперь, что асфальт ее мостовых и тротуаров не только плоскость, лежащая под ногами пешеходов и колесами автомашин, но и крыша, покрывающая многоэтажный древний город. Мы пройдем по ней, еще не ведая, какие сокровища знаний о прошлом будут найдены в свой срок вот в этом дворе или под тем перекрестком, но уже не сомневаясь в том, что и во дворе, и под перекрестком будущего археолога ожидает увлекательная и важная встреча с давно ушедшим временем. Мы сможем спуститься на дно раскопа и оказаться на усадьбе давно забытого потомками новгородца, в окружении принадлежавших ему некогда вещей.
Археологи входят на усадьбы древних новгородцев пятьдесят лет. В 1929 г. Артемий Владимирович Арциховский организовал здесь первые раскопки, а с тех пор они не прекращаются. И будут продолжаться еще многие десятки лет. Принятый недавно общесоюзный «Закон об охране и использовании памятников истории и культуры» требует, чтобы в городах, имеющих древний культурный слой, всем строительным работам предшествовало археологическое исследование. И до тех пор, пока наука не получит в свое распоряжение всего, что еще сохраняет подземный Новгород, котлованы новых зданий будет скрывать не бульдозер и не экскаватор, а лопата археологов.
