Берега светлых людей - [66]
С лестницы послышался топот. Купцы разом выскользнули из комнаты. Перс что-то крикнул Ргее и, остановленный вторым готом, шагнул за диван. Стемид и Сарос, выставив мечи, застыли посреди светёлки в ожидании боя.
— Вторым будешь ты! — на готском языке назначил Сарос очередь персу, и тот без перевода понял варварский рык.
Из-за двери донеслись чьи-то крики. Бухавшие ноги остановились, раздалось шипение шепотков. Перс, воспользовавшись отвлечением готов, молнией вылетел из светёлки.
Стемид сделал несколько шагов к порожку, встал, прислушался.
— Что такое? — спросил он у друга.
— Что такое? — обратился Сарос к Ргее.
Однако та была в полуобморочном состоянии: на бледном её лице — ни тени губ, глаза не моргали... Испуганный Сарос подхватил деву на руки и встряхнул.
— Ты так ей голову отломишь!
— Поди же лучше и узнай, в чём дело! — Сарос уложил болезную на диван.
Будто из живых никого, кроме двух готов, в этом доме не осталось.
Внизу с опрокинутыми скамьями воевала хозяйка, что-то нелестное, даже бранное бросая вслед поспешно покидавшим её дом людям. Забыв о страхе, к сведению дочек, слуг и прислужниц доводила некоторые примеры глупости муженька, а потом и вовсе откровенно принялась его костерить. Тот, словно чёрт из печки, объявился с улицы, первым делом посмотрел наверх — туда, где белела открытая дверь комнаты Ргеи.
— Эй ты, царь с севера, забирай Ргею и езжай к себе домой! — на весь дом крикнула прорезавшимся голосищем старуха. (Челядь вдоль стенок посмеивалась — мол, власть в доме переменилась.)
— Сарос его звать, — тихо подсказал жене Вертфаст.
— Да мне хоть как! — зыкнула та. — Твоих дружков из нашего дома он метёт лучше всякой метлы, ха-ха!.. Сарос, сынок, забирай её да уезжай!
Ргея пришла в себя. Не смея ни разговаривать, ни смотреть на кого-то, закрыла лицо руками и заплакала.
— Сарос, тебя там бабка подзывает, — отнёсся от двери Стемид, разобравший в крике снизу имя своего вождя. — Распоряжается — как самая главная!.. Не она ли тут всех разогнала?
Сарос и Стемид, готовые к бою, с мечами перед собой осторожно спустились вниз. Вышли на крыльцо — улица пустовала, но с главной площади, которую от дома Вертфаста не было видно, слышался шум.
— Что будешь делать, Сарос? — озирая углы и проулки, спросил Стемид.
— Надо понять, куда все побежали, — ответил конунг, ещё раз прислушивался и предположил: — Наверное кто-то на них напал... Или приехал такой чумовой, которому они наперегонки поспешили поклониться.
— Я не про них — я о тебе с Ргеей.
По лицу Сароса пробежала тень, выдавшая его состояние, глаза затуманились, губы сжались и скривились страдальческим изломом.
— Она со мной не пойдёт — ты сам всё слышал. Мне для неё там и половины не создать от того, что она имеет здесь... в неволе... Разве только дом построить?
— Вот иди и предложи ей... А может, схватим её, свяжем, да через портовые ворота как-то и выберемся? — выдохнул Стемид на ухо другу занятную идейку.
— Я ещё утром был готов добиваться её всю свою жизнь. Верил, что она посмотрит на меня так, что я никогда не усомнюсь в её любви.
— На тебя как надо смотреть, чтоб ты что-то чужое понял?
— Она будто с подожжёнными пятками, о коих никак забыть не может... Всё, вроде, ей не так, не по себе... Ни раньше, ни сего дня...
— Чего там — «вроде»? Иди и спроси у неё! А тут — будь, что будет! — Стемид внимательно осмотрел улицу, ведущую к площади.
Вертфаст с женой сидели рядышком. Без интереса взглянули на «жениха» с дружкой.
— Ргея, иди сюда! — Стены от голоса Сароса задребезжали.
Она, приняв обычный вид, лёгкой походкой незамедлительно вышла из светёлки, спустилась вниз, села буквально под руку Вертфаста и глянула на Сароса широко раскрытыми, но какими-то безразличными глазами.
Увидев её, Сарос внезапно растерялся. Тогда Стемид обратился к деве, и она объяснила, из-за чего, собственно, город охватила паника:
— Ваша армия вновь у города. Вы и впрямь вперёд неё?
— Мы с конунгом пришли вдвоём. Армия домой пошла, а некоторые — с Лехрафсом, — объяснил Стемид, еле-еле справившись с отпавшей челюстью.
Сарос, слыша всё, пребывал в отстранении. Он чувствовал себя очень юным — смущённым, беспомощным, охваченным страстью.
Воцарилось молчание. Сарос, не переставая смотреть на Ргею, уселся на нижнюю ступеньку лестницы. Стемид прохаживался по прихожей. Вертфаст выглядел мрачным и отверженным всеми — в том числе и собственным домом.
— Иди и сядь сюда, — приказала приживалке хозяйка, указывая место рядом с собой. Ргея не поняла, что обратились к ней. — Иди и сядь сюда! Какого беса там приютилась?
Ргея, склонив голову, подчинилась.
— Забери её, Сарос, и уходи... Переводи, прокудница. Не смотри на меня птичьими глазёнками, а доведи мои слова до царя, царевна-лебедь! — Неожиданно ставшая властной женщина с головы до колен осмотрела мужнину любовницу. — Ну!
Ргея тихим, мягким голосом передала слова хозяйки.
— Я её звал — она отказалась. И мне думается многое... — ответил воин.
— Ну же, говори! — потребовала перевода хозяйка. — И смотри в пол — нечего таращиться!
Уразумев отказ конунга, она кольнула Ргею:
— И чего ты ерепенишься? Золотые горы выгадать хочешь, шлёнда!
В романе Александра Кутыкова ведется увлекательное повествование о древнем мире русичей, булгар, финских племен. Читателю предстоит погрузиться в жизнь и мысли славянских предков, проследить путь их переселения из Киевской Руси в глубины Волго-Окских лесов, увидеть города и селения стародавних времен. Главные герои книги — красивые и мужественные люди, с которыми происходит немало забавных историй. На примере одной, как принято теперь выражаться, «средне-статистической семьи», киевского дружинника Ходуни, показывается сложный и достаточно долгий процесс взаимопроникновения и взаиморастворения двух этнических пластов — южных русичей и финских мерей. Историческое полотно романа, период X века, — время правления святой равноапостольной княгини Ольги и ее сына князя Святослава.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.