Берега светлых людей - [57]
Область Тавра, прозванная Кутом Тархана, была заселена не густо — поселений и стойбищ, по словам проводниц, могло не оказаться вовсе. Но имелся где-то неподалёку портовый городок, очень похожий на острог, в нынешнее время брошенный и сильно порушенный. Защищённый остатками стен и широким голым полем вокруг, он оставался невидимым никому, ненужным ни для чего, скрывая от мира жалкие остатки славного некогда наследия: малость тёплых домов и безжалостно источенный временем причал.
Греки с острова Керкира в Ионическом море прозвали тот город Керкинитида. Увы, сия некогда процветавшая колония Западного Тавра более не радовала торговых людей большого восточного мира своей предприимчивостью и великолепием. Уже не влеклись сюда полные добра караваны, посреди хлебных полей не тянулись ныне на север обустроенные постами ровные дороги, не красовалась вдоль берега, покачивая высокими носами, разноцветная шеренга кораблей и корабликов.
Сармат многое тут изменил... Где отыскать следы былой деятельности могущественного черноморского и средиземноморского владыки Кимари?
Табуны коней толпились вокруг больших и малых стогов — это был верный признак приближения нынешней Керкинитиды.
Карл с друзьями, поняв, что достигли места назначения, расселись низёхонько на корточки. После короткого совещания, чтобы не привлекать ненужного внимания к своему отряду, Карл взял женщин и двух бойцов и отправился на разведку. Избавившись от тяжёлого оружия, они побрели вперёд в поисках города. Вскоре на горизонте появились зыбкие пятна и начало звучать приближавшееся море...
Оставшиеся в поле готы убрались подальше, избегая преждевременного обнаружения, затаились тихо за бугорками, держа лошадей...
Пастухи, смотревшие за табунами, издалека увидели гостей, одарили их пристальными взглядами, но даже не двинулись с места, не окрикнули. Пастушьи заботы возобладали над любопытством. Или тут приветствия были не в чести, или пастухи просто сами боялись всех — в любом случае продвижение разведчиков к полупокинутому городу сопровождала немота.
Несмотря на порушившиеся кровли халуп, главную улицу вдрызг измочалило множество ног. Всё говорило о том, что совсем недавно — уже после снегопада или же во время него — тут прогнали коней и людей. Отпечатки человеческих ног в стылой грязи преобладали.
Шум моря, больше не скрываясь, ахнул навстречу. Пахнуло тревожной свежестью, странствиями по пьянящим просторам — вперемешку со стойкими запахами человеческого жилья. И всё же поселение казалось вымершим...
За портовой площадью из-за больших бараков с обновлёнными стенами слышались постукивания и шорох скобления. Пятёрка разведчиков проникла в пустующий дом и приступила к изучению обстановки — благо убежище, скрывшее их от местных жителей, изобиловало дырами, проломами, прорехами.
Там, где барачный рядок желтел еловыми вагами, иногда проходили люди, занятые чем-то своим. Поглощённых заботами голов никто не поднимал.
Броккен отправился посмотреть на загадочных людей. Карлу было видно из своего окошечка, как Броккен, не показываясь никому на глаза, вплотную подошёл к крайнему зданию и стал разглядывать из-за угла происходящее где-то там, внизу. Затем разведчик перешёл улицу и потерялся среди домов.
Благополучно возвратившись, Броккен доложил, что дорога на подходе к пристани окроплена красным. Какие-то люди — вероятно, после сражения — ремонтировали сходни, засыпали кровавые лужи землёй. Гот поведал ещё, что на привязи болтаются два судёнышка, с коих также доносятся звуки починки. Поблизости разведчика никто не заметил, а дальше — туда, где дымили костерки и суетились ратные люди, — он пойти не рискнул.
Карл дал первое поручение новоиспечённым воительницам своего отряда — велел вызвать всех сюда. Сам же с двумя друзьями решил посмотреть на воинство сего городка.
Броккен довёл до того места, докуда дошёл сам. Наблюдали обстановку, считали людей, оценивали их силы — так, на всякий случай... Подойдя к лагерю ближе, готы увидели двоих из встреченных ими на подходе пастухов. Лихие воины Керкинитиды, послушав осведомителей, попрыгали на коней и стали группками разъезжаться в разные стороны. Карл, чуя беду, грозившую отправленным за подмогой женщинам, послал за ними и Броккена, строго-настрого наказав ни во что по пути не встревать, никому не попадаться, вернуться с поддержкой и действовать по обстоятельствам.
Опасения Карла были не напрасны. Командир и оставшийся с ним Орск, просидев чуток времени, стали свидетелями привода на дымную полянку пленённых за городом Бореас и Ланы. Карл и Орск окольным путём, ни одной живой душе не показавшись на глаза, не пикнув, не хрустнув сучком, не дыхнув лишний раз, подкрались почти вплотную. Густые метёлки бурьяна надёжно укрыли распластавшиеся вдоль павшей глиняной стенки тела отчаянных разведчиков. Высунуть головы для обзора не представлялось возможным, зато раздражённые оговорки женщин были слышны вполне.
Разбойного толка загадочные людишки изощрялись наглыми намёками, откровенными угрозами, их смех сопровождался звериными возгласами. Женщины вели себя по-настоящему мужественно, о своих спутниках не проговорились ни звуком, ни духом, лично от себя обещали захватчикам и татям плохой конец. Разбойники смолкли на миг, потом вспомнили предостережения пастушков, видевших пятерых человек. Развеселились — мол, сгодятся все пятеро, принялись потешаться, упиваясь привычной безнаказанностью.
В романе Александра Кутыкова ведется увлекательное повествование о древнем мире русичей, булгар, финских племен. Читателю предстоит погрузиться в жизнь и мысли славянских предков, проследить путь их переселения из Киевской Руси в глубины Волго-Окских лесов, увидеть города и селения стародавних времен. Главные герои книги — красивые и мужественные люди, с которыми происходит немало забавных историй. На примере одной, как принято теперь выражаться, «средне-статистической семьи», киевского дружинника Ходуни, показывается сложный и достаточно долгий процесс взаимопроникновения и взаиморастворения двух этнических пластов — южных русичей и финских мерей. Историческое полотно романа, период X века, — время правления святой равноапостольной княгини Ольги и ее сына князя Святослава.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.