Бенгальский дневник - [29]

Усиление роли государственного сектора в результате национализации крупных предприятий промышленности потребовало внесения соответствующих изменений в системы управления. Взамен бывшей государственной корпорации промышленного развития создаются отраслевые корпорации. По нашему мнению, это должно улучшить руководство промышленностью.

Сельское хозяйство — предмет особой заботы. Перед нами стоит задача обеспечить страну достаточным количеством продовольствия, довести урожаи риса хотя бы до довоенного уровня. В дальнейшем особую остроту приобретет проблема аграрных преобразований. По ряду исторических причин у нас нет крупного землевладения. Еще закон 1951 года установил максимальный размер земельных наделов — 33 акра (13,4 гектара). Правда, впоследствии правительство Айюб-хана повысило его до 125 акров, но после освобождения страны вновь была принята та же величина — 33 акра на семью.

Однако главное — не только дать крестьянину землю, но и снабдить его семенами, удобрениями и другими современными средствами ведения хозяйства. Тогда он сможет выпутаться из сетей ростовщиков и других эксплуататоров.

В заключение министр сказал, что в экономику уже внедряются плановые начала: утвержден план развития на 1972–1973 годы, разрабатывается долгосрочный перспективный план.

Статистические материалы, опубликованные правительством независимой Бангладеш, а также обзор, составленный сотрудниками ведомства ООН по оказанию помощи в Дакке (ЮНРОД), дают довольно ясное представление о хозяйственном положении страны в 1972 году. Ущерб, нанесенный ее экономике войной и репрессиями оккупационной армии, авторы обзора[2] оценивают почти в 9 миллиардов 294 миллиона така (или 1 миллиард 207 миллионов долларов). Было разрушено 1,6 миллиона домов, 287 железнодорожных и 200 обычных мостов, выведено из строя 7–8 тысяч грузовиков, погибло около 60 процентов коров.

По доходу на душу населения Восточная Бенгалия до 1971 года занимала одно из последних мест в мире, опережая лишь две африканские страны — Верхнюю Вольту и Бурунди. По мнению большинства экономистов, потребуется по крайней мере два года на то, чтобы поднять хозяйство до довоенного уровня.

Нарушение нормальной работы промышленности, транспорта, падение сельскохозяйственного производства привели к усилению инфляции. По официальным данным, с января по октябрь 1972 года цены на предметы первой необходимости, исключая рис и другие зерновые, выросли примерно на 200 процентов. Многие потребительские товары исчезли из магазинов. Вскрывая корни этого явления, близкий к правительству журнал «Джой Бангла» писал: «За 25 лет правления пакистанские монополии превратили нашу страну в рынок сбыта своих товаров. Бангладеш сама практически не производит никаких потребительских изделий и текстиля. Все, включая булавки и шнурки для ботинок, привозилось из Пакистана. В результате после освобождения, когда запасы товаров истощились, начались перебои в снабжении даже такими необходимыми предметами, как одежда и лекарства». В подобных условиях было естественным возникновение черного рынка, где велась торговля контрабандными товарами.

По-прежнему остро стоит продовольственная проблема. Если прежде в Восточную Бенгалию ввозилось ежегодно около 1,5 миллиона тонн зерна, то в 1972 году страна, по предварительным оценкам, вынуждена импортировать более 2,7 миллиона тонн.

На экономических трудностях играют противники новой власти. Они распускают клеветнические слухи, стремясь дискредитировать политику правительства, подорвать дружбу Бангладеш с Индией и Советским Союзом. Следует помнить, что военный режим в течение десятилетий сеял недоверие мусульманского населения к Индии и индусскому меньшинству в стране. Реакционные элементы вновь пытаются разжечь настроения религиозной нетерпимости. Это особенно ясно показали события, происшедшие в середине октября, когда индусы отмечали свой религиозный праздник — Дурга пуджу. В Дакке и пяти других городах на участников праздничных шествий были совершены нападения. Стычки не вылились в кровопролитие только благодаря своевременному вмешательству властей.

Смыкающиеся с крайне правыми левоэкстремистские пропекинские элементы образуют, по сведениям политических обозревателей в Дакке, несколько соперничающих, сравнительно малочисленных группировок. Как отмечала газета «Шангбад», для пропаганды своих идей экстремисты нередко используют политическую организацию, объединяющую сторонников престарелого политического деятеля А. X. Бхашани[3].

В прошлом входивший в число учредителей Народной лиги, он после освобождения страны стал одной из центральных фигур легальной оппозиции правительству. В своих речах Бхашани допускает выпады против Индии, апеллируя к религиозным чувствам населения. Вот какую характеристику дал ему даккский журналист С. М. Али на страницах еженедельника «Эйшн»: «За свою долгую политическую жизнь Бхашани проявил себя оппортунистом. 87-летний лидер много рассуждает о социализме и все еще активно работает среди масс. Он пользуется известной популярностью, и это делает его политическую платформу весьма удобной для нескольких групп прокитайских радикалов».