Бенгальские душители - [14]

— Господин, — произнесла она на ломаном английском, — позвольте бедным, умирающим от голода индусам поесть цветов иллупи[31].

— О да, конечно, ешьте на здоровье!

Женщина поблагодарила, и индийцы вяло, едва передвигая ноги, потащились по аллее. Патрик же подумал: «Значит, если голоден, то сгодятся и цветы иллупи. Но какие они из себя?» Крадучись, он последовал за бедолагами, вселившими в него надежду.

Пройдя совсем немного, туземцы вошли в строевой лес, где произрастали гигантские деревья с мясистыми темно-зелеными листьями, сплошь покрытые красивыми желтыми цветами. Такие же точно цветы, но опавшие, золотистым ковром устилали землю вокруг стволов. Патрик с интересом наблюдал, как индусы кинулись к цветам, валявшимся внизу, и принялись с жадностью поедать их.

Длилось это необычайное пиршество довольно долго, и мальчик не стал дожидаться, когда оно закончится. Прибежав к сестре, поджидавшей его у баньяна, он рассказал ей об увиденном, и они вдвоем отправились на поиски других таких же деревьев чтобы не смущать индусов и, главное, не уронить себя в их глазах: несмотря на перенесенные страдания, дети по-прежнему смотрели на туземцев свысока.

Легко отыскав деревья, Патрик и Мери тотчас же отведали цветы, ниспосланные, словно манна небесная, щедрой природой, и нашли толстые сладковатые лепестки довольно вкусными.

Боб тоже не терял зря времени: пока хозяева наслаждались цветами, он успел сбегать в конюшню и подкрепиться мясом бедных лошадей.

Наевшись досыта, дети почувствовали себя уверенней и, приободренные, вернулись к баньяну, который в случае необходимости смог бы надежно защитить их не только от сильного ветра, но и от дождя. Едва дождавшись ночи, они, усталые физически и измученные душевно, улеглись на землю, устланную, словно ковром, толстым слоем мха, и в тот же миг крепко заснули под бдительной охраной верного Боба.

ГЛАВА 6

Председатель верховного суда Уильям Тейлор. — В осаде. — Первая ночь. Еще одна угроза. Война так война! — В запертом доме. — Невероятное видение. — Человек или призрак. — Во время грозы. — Утром. — Смерть хозяина. — Непостижимая тайна.

Председатель верховного суда сделал карьеру в Британской Индии и прекрасно знал эту страну, ее суеверия, тайные секты, традиции и присущую ей атмосферу мистицизма.

Как истинный англичанин, он питал к туземцам безграничное презрение и был твердо убежден, что они способны на любое коварство и жестокость и к тому же являются непревзойденными притворщиками и лгунами. Вот почему полученное им грозное предписание незамедлительно освободить под страхом смерти капитана Бессребреника заставило его глубоко задуматься. И хотя этот таинственный ультиматум ничуть не запугал его, судья, тем не менее, принял все необходимые меры предосторожности, справедливо полагая, что предусмотрительность — вовсе не признак трусости.

Поскольку он занимал высокую должность, которая оплачивалась столь же щедро, как и должность посла, его считали одним из первых людей Британской империи и обращались к нему не иначе, как «ваше превосходительство».

Это был мужчина пятидесяти лет, высокого роста, крепкого сложения, страстный спортсмен и первоклассный наездник, к тому же знаменитый охотник на тигров. Не раз в опасных ситуациях проявил он свою храбрость.

Судья вместе со всем своим многочисленным семейством проживал в роскошной, ни в чем не уступающей дворцам вилле, расположенной в Чауринхи, древнем пригороде Калькутты, превратившемся ныне в типично европейский фешенебельный квартал.

Счастливый супруг и отец шести чудесных детей — четырех дочерей и двух сыновей, старший из которых служил в чине лейтенанта в Гордонском полку шотландских горцев, — и, кроме того, знаменитый, почитаемый по всей огромной империи судья обладал всем, что требовалось для полного благополучия.

Звали этого процветающего человека Уильям Тейлор.

В его особняке суетилась целая армия слуг из англичан и местных жителей. Все они выглядели здоровыми и были прекрасно одеты, напоминая собой свиту некогда могущественных, но ныне лишенных своих владений раджей.

Как только над ним нависла угроза смерти, «его превосходительство» произвел строгий отбор среди слуг, хотя их и так подбирали тщательнейшим образом, и отдал несколько строжайших распоряжений. Отныне все личные услуги должны были оказывать ему только европейцы, индийцы к этому не допускались.

Исключение было сделано лишь для камердинера бесконечно преданного ему горца, прошедшего солдатскую службу в отряде сикхов[32]. Судья приказал ему отныне спать на циновке перед дверью в спальню хозяина, в то время как в коридорах будут нести охрану чапраси[33] — вооруженные слуги из непальцев, ставших после завоевания Индии англичанами верными, надежными друзьями европейцев.

Не удовлетворившись всеми этими мерами, которые могли быть охарактеризованы как активная оборона, судья установил дополнительные электрические звонки для вызова многочисленной, но довольно ленивой челяди. Все двери и окна в спальне были подключены к сигнализации, и если бы кто-то попытался пробраться тайком в дом, то тотчас же сработал звонок.