Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - [126]

Переключить внимание народных масс от реформы избирательного права на борьбу с беспорядком и злоупотреблениями в Адмиралтействе не удалось, да и не могло удаться. Это было одной из фантазий, часто посещавших Дизраэли. По мере того как в парламенте шла возня вокруг проектов реформы, нарастала борьба народных масс за предоставление им более широких политических прав.

Как это нередко бывало в английской истории, законодатели, представлявшие интересы имущих классов, уже владевших политическими правами, во-первых, под разными предлогами затягивали принятие нового закона о реформе и, во-вторых, бесконечно его формулировали, редактировали, перефразировали, что также вело к затягиванию решения проблемы. Вся эта борьба различных партий, политических групп и отдельных деятелей из-за формулировок готовившегося закона имела единственное реальное объяснение: каждая из этих политических сил добивалась такого расширения избирательных прав трудящихся, которое было бы самым минимальным в складывавшихся условиях, а технические положения закона были бы более выгодны данной партии или группе и менее выгодны ее сопернице. Резкое столкновение интересов объясняло остроту борьбы. За этой возней законодатели проглядели тот факт, что народные массы расширили, углубили и ужесточили борьбу за избирательную реформу. И в конечном итоге правящим кругам пришлось пойти в 1867 г. на значительно большие уступки народу, чем те, которыми можно было бы ограничиться ранее.

Первым побуждением правительства было уклониться от решения вопроса о реформе. В Англии есть классическое средство — чтобы затянуть дело на неопределенный срок и одновременно успокоить массы, нужно создать королевскую комиссию для изучения неудобной проблемы. Такие комиссии медленно поспешают, правительство выигрывает время. Такое предложение и выдвинули Дерби и Дизраэли. Но затея провалилась. Народ вышел на улицы, требуя расширения своих политических прав. 23 июля начались события, которые историки именуют «бунт в Гайд-парке». Активисты движения за реформу запланировали на это число митинг в Гайд-парке. Власти митинг запретили, но многочисленная толпа собралась, сломала решетку парка, разобрала металлические прутья и демонстрировала в течение двух дней. Это был яркий, но далеко не единственный эпизод в народной борьбе за реформу. Многие в правящих кругах, и среди них Дизраэли, правильно поняли значение этого предупреждения.

Королева Виктория не на шутку испугалась. Она заявила Дерби, что «очень хочет, чтобы этот вопрос наконец был решен». Нараставшая сила движения за реформу произвела впечатление и на Дерби. Он заявил Дизраэли: «Я неохотно прихожу к заключению о том, что мы должны заняться вопросом о реформе». Поскольку принятие закона о реформе стало неотвратимым, Дизраэли принимает смелое и мудрое решение бросить тактику проволочек, выбросить за борт идею королевской комиссии и, перехватив идею реформы у Гладстона и его либералов, самому выступить с предложением о реформе избирательного права. 26 февраля 1867 г., не получив даже санкции кабинета, под свою личную ответственность, Дизраэли заявил в парламенте, что правительство внесет на его рассмотрение свой проект о реформе избирательного права. Тем самым он поставил и кабинет, и парламент перед свершившимся фактом.

Отступать уже было нельзя, и законопроект был внесен правительством на рассмотрение парламента. Вскоре он приобрел совершенно иной вид по сравнению с тем текстом, который был предложен палате общин. Это был результат многочисленных внесенных поправок и дополнений. Многолетняя борьба за реформу достигла наивысшего накала. Во многих случаях народ выходил на улицы и мощно провозглашал свои требования, ряд из которых законодатели не смели игнорировать. Не могли они не учитывать и четко определившуюся срочность этой проблемы.

Дизраэли верно оценил обстановку и принялся энергично продвигать законопроект. Он действовал в полном согласии с Дерби. Оба лидера были полны решимости не допустить вновь поражения, которое нанесли консерваторам в 1859 г. либералы во главе с Расселом. Дизраэли стремился любой ценой, в любом виде провести законопроект и тем самым нанести поражение Гладстону и Расселу и остаться у власти. В этих целях он широко опирался на движение народных масс за реформу и налаживал тайные до времени связи с недовольными элементами в лагере политических противников.

Наиболее крупную группу таких тайных союзников Дизраэли возглавлял Джеймс Клей, за которым шла известная часть радикалов. У Клея были свои соображения. Он считал, что радикалы наилучшим образом добьются отражения своих предложений в законе о реформе, если поддержат законопроект консерваторов в обмен на принятие ими радикальных поправок. От Дизраэли это требовало искусного парламентского маневрирования и готовности идти на компромиссы. Но компромисс означает разумные уступки. И если Дизраэли был готов на такие уступки, то не все его коллеги по кабинету соглашались на них. У них были свои интересы и соображения, что порождало острые столкновения внутри правительства.