У волка своя манера сражаться: он быстро и часто хватает зубами и наносит укусы неглубокие, но многочисленные и ослабляющие. Бэн также вонзил свои зубы в тело врага, но в это время два остальных волка наскочили на него. Один кусал его сзади, а другой схватил зубами его правую переднюю ногу, выше колена. Бэн, несмотря на страшную боль, не издавал ни стона.
Рыжий волк стал изнемогать, тяжело дышал и ослаб. Тогда Бэн обернулся и ухватил второго волка сверху за его серую шею. Он выпустил из зубов ногу Бэна, а Бэн с ним так же расправился, как и с рыжим волком. Бэн чувствовал, что слабеет, но все же решил покончить и с третьим волком.
Он совсем обессилел, но мужество его не ослабевало; он слабо зашагал вперед.
Оставшийся враг прыгнул на него, свирепо щелкая зубами, но промахнулся и, проскочив мимо Бэна, понесся на холм, а через минуту скрылся уже из глаз.
Бэн упал на бок. Он был весь в крови; на ребрах повисли ободранные клочья кожи; он ничего не видел от изнеможения; но в это время он услышал шаги своего хозяина и голос его: «Бэн! Бэн! Что с тобой?»
Затем он почувствовал, что его завертывают во что-то и нежно несут к ручью; там ему обмыли раны и перевязали ногу. После этого его снесли в хижину, где раны его были намазаны мазью, а его самого уложили на подстилку. Только тогда уже Мосс отправился разыскивать своих овец. Они были целы и мирно щипали траву.
Через неделю Бэн, прихрамывая, бродил около загона, а через месяц он был уж совсем, как ни в чем не бывало. На шее у него надет был серебряный ошейник, а на ошейнике висела золотая дощечка, на которой было написано, как он сражался с волками. Но после этого Мосс уже никогда больше не оставлял его одного на холмах.