Бэн - [2]
На третье лето Мосс стал все больше и больше полагаться на Бэна. Трава была везде хорошая, воды достаточно и хищных зверей не видно было поблизости. Каждое утро, на рассвете, они выходили в степь. До десяти часов овцы щипали траву; потом, когда солнце начинало припекать слишком сильно, они сходились где-нибудь под деревьями и тесным стадом ложились на траву.
Когда стадо лежало в тени, то и Мосс тоже не прочь был в свою очередь растянуться на траве и вздремнуть, оставив на страже Бэна. И собака никогда не обманывала его доверие. Иногда, проснувшись, Мосс не видел перед собой ни стада ни сторожа, но, пройдя по следу, протоптанному тысячами копыт, он находил их где-нибудь подальше: овцы мирно паслись, а Бэн сидел на вершине холма и зорко наблюдал за ними.
К осени он был уже больше пастухом, чем сам Мосс. Он успевал обежать вокруг стада раз пять в то время, как Мосс не сделал еще и пол-обхода.
Когда следующей весной всех овец собрали для стрижки, Бэн удивил всех пастухов и хозяев стад своим уменьем отпереть загон, выбрать своих овец, распахнуть ворота и вывести стадо на пастбище совершенно самостоятельно, без всяких приказаний. Все говорили, что Бэн — это бесценная собака.
Первые зимние морозы наступили в декабре. Ни человек ни собака не боялись холода. Хижина была заново промазана смесью глины и мха и хорошо защищена от непогоды. Было запасено много сухих дров, и камин можно было топить сколько угодно по вечерам. И хлопчатного семени для овец было заготовлено достаточно. Когда выпал снег и подул северный ветер, то в хижину, где жили Мосс и Бэн, неделями иногда не доходило слуха о том, что делалось на соседних фермах. Оба они довольствовались обществом друг друга.
Зимние холода привели с собой волков.
Это были большие, сильные и свирепые звери. Они бродили маленькими стаями и причиняли большие опустошения в стадах рогатого скота и табунах молодых лошадей. Часто вечером жители хижины слышали как волки, точно свора собак, гнались по следам за какой-нибудь несчастной добычей и как шум их погони сначала доносился ветром все ближе, а потом постепенно замирал вдали, когда свора проносилась мимо. Шерсть на шее Бэна вставала щетиной, а белые зубы сверкали при свете огня. Мосс сходил на ферму и принес оттуда пистолет, он привесил его себе к поясу, но волки не попадались ему.
В один ясный день, в начале февраля, стадо паслось недалеко от маленькой деревушки. Моссу очень захотелось пойти туда и купить себе в лавочке сыру. Он думал, что может спокойно отлучиться: на небе ни облачка, стадо спокойно, Бэн деятелен и надежен, а Мосс надеялся вернуться самое большее через полтора часа. Он сказал:
— Бэн, я иду в деревню купить сыру. Ты останешься здесь, а я скоро вернусь. Смотри хорошенько за стадом; ты получишь также сыру, если захочешь.
Бэн завилял хвостом и в доказательство того, что он понял, положил лапы на плечи своего хозяина. Мосс быстро удалился, а его друг — собака — осталась одна.
Прежде всего Бэн сейчас же обежал вокруг всего стада, которое паслось в небольшой долине, окруженной со всех сторон холмами. Повидимому, с овцами все было благополучно, но все же Бэн взбежал на ближний холм, присел на корточки и наблюдал за стадом. От времени до времени он вскакивал и бегал взад и вперед, как настоящий караульщик. Ему казалось, что не мешает все-таки осмотреть окрестность; для этого он отправился на гребень холма и огляделся по сторонам; ничего не было видно. Три овцы взобрались на противоположный холм. Бэн поспешно побежал за овцами, накинулся на них, сделал вид, что хочет кусать их и неистово погнал их к стаду. Затем, благодушно оскалившись, он продолжал свой дозор. Бэн ни за что на свете не обидел бы овцы. Прошел час.
Бэн сам не знал, почему, — он ничего еще не видел, ничего не слышал и не ощущал никакого запаха, — только волосы у него встали дыбом. Он зорко уставился глазами через долину на противоположные холмы.
Что это? Ему показалось, что над самым краем холма на мгновение поднялся кончик чьего-то уха и сейчас же исчез. Овцы были спокойны. Бэн почуял какой-то странный и отвратительный запах. Он зарычал и побежал быстрее. Его инстинкт подсказал ему, что это такое. Простая собака поскорей повернула бы хвост; безрассудно смелая собака бросилась бы вперед навстречу смерти. Бэн не сделал ни того ни другого. Он в одну секунду сообразил, что ему надо делать. Его дело — прежде всего спасать стадо, а потом уже самого себя.
Он бросился стрелою вниз, в долину, и яростно гнал напуганных овец. В его голосе звучала какая-то новая нота, и овцы подумали, что на этот раз он, действительно, собирается съесть их. Охваченное паническим страхом, тысячное стадо со страшной быстротою внеслось на холмы. Тогда Бэн вернулся в долину и стал ожидать врага.
С холма спускались бегом три волка, каждый из них был величиной с теленка. Один, темно-рыжего цвета, бежал на аршин впереди; позади его были два других, серой, почти черной, шерсти, и, когда они приблизились, раздался их дикий крик.
Бэн не колебался. Он бросился навстречу врагам. Он выбрал себе рыжего волка и, прыгнув, схватил его прямо за горло. Оба вместе покатились по траве. Но два остальных волка бросились на помощь своему товарищу.
