Бём-Баверк как критик Маркса - [3]

До тех пор, пока блага производятся не с целью обмена, следовательно, не как товары, пока обмен представляет собой явление случайное, пока обмениваются только излишки, до тех пор блага противостоят друг другу лишь как потребительные ценности.

«Их количественные меновые отношения первоначально совершенно случайны. Обмениваются они лишь актом воли владельцев, желающих взаимно отчудить их друг другу. Между тем, потребность в чужих предметах потребления мало-помалу укрепляется. Постоянное повторение обмена делает его регулярным общественным процессом. Поэтому, с течением времени по крайней мере часть продуктов труда начинает производиться специально для обмена. В этот момент, с одной стороны, закрепляется разделение между полезностью вещи для непосредственного потребления и полезностью её для обмена. Её потребительная ценность отделяется от её меновой, ценности. С другой стороны, то количественное отношение, в котором обмениваются вещи, делается зависимым от самого их производства. Обычай фиксирует такие количественные отношения, как величины ценностей»6.

Фактически Маркс абстрагирует только от определённой модальности, в которой выступает потребительная ценность. Ибо потребительная ценность остаётся «носителем ценности». Это само собой разумеется, ибо «ценность» есть лишь экономическая формулировка (Formbestimmung) потребительной ценности. Констатирование этого само собою разумеющегося обстоятельства приобретает значение лишь в виду анархии современного способа производства, которая при известных условиях (переполнение рынка!) лишает товары их потребительной ценности, а тем самым и ценности вообще.

Вернёмся к Бёму. Ещё хуже, полагает он, обстоит дело со вторым членом в цепи Марксовых умозаключений. Маркс утверждает, что если мы отвлечёмся от потребительной ценности товаров, то у них останется только одно свойство: они являются продуктами труда. Однако, спрашивает возмущённо Бём, разве у товаров не остаётся ещё массы других свойств? Разве не обще всем им свойство обладать той или иной степенью редкости по отношению к потребности или быть предметом спроса и предложения, предметом присвоения, продуктом природы, или обусловливать издержки производства, — свойство, о котором Маркс так отчётливо вспоминает в третьем томе. Почему принцип ценности не должен заключаться в одном из этих свойств? Ибо ведь в пользу труда Маркс, по мнению Бёма, не привёл ни одного положительного основания, но только отрицательные, доказывая, что этим общим не может быть потребительная ценность, от которой он так счастливо отделался при помощи абстрагирования. Но разве это отрицательное основание не может в равной мере послужить на пользу всем прочим общим свойствам, пропущенным (!) Марксом? Более того: Маркс же сам замечает: «вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нём работ, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих работ; последние не различаются более между собою, но сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактному человеческому труду»7. Ведь этим он говорит, что для менового отношения не только любой вид потребительной ценности, но и любой вид труда «играет ту же роль, как и всякий другой, если только он имеется в надлежащей пропорции». Те же самые моменты, основываясь на которых Маркс только что исключил потребительную ценность, остаются, думает Бём, в силе и по отношению к труду. Труд и потребительная ценность, говорит Бём, имеют качественную и количественную сторону. Так же, как различны потребительные ценности стола и пряжи, различны труд столяра и труд прядильщика. И так же, как разные виды труда можно сравнивать в количественном отношении, точно так же различного рода потребительные ценности можно сравнивать по их величине. Совершенно необъяснимо, почему тождественные условия должны вести к исключению одного конкурента и к увенчанию другого. Маркс, по мнению Бёма, с тем же успехом мог бы применить обратный приём и устранить труд путём такой же абстракции.

Так отражается логика и методология Маркса в голове Бёма. По мнению последнего, Маркс применяет совершенно произвольные приёмы. Хотя он и вводит весьма хитро в обмен только продукты труда, на что он, по мнению Бёма, не имеет никакого права, но ему всё же так и не удастся привести хотя бы малейшее доказательство того, что общее свойство товаров, которое должно быть налицо при обмене, следует искать в труде. Марксу, так полагает Бём, ничуть не больше, чем представителям классической политической экономии, посчастливилось в поисках хотя бы малейшего доказательства того положении, что труд составляет принцип ценности.

Критический вопрос Бёма, на который Маркс, якобы, дал столь неправильный ответ, сводится к тому, насколько Маркс имел право объявить труд единственно созидающим ценность, и наша антикритика должна, прежде всего, показать, что анализ товара содержит в себе искомый ответ.

Бём усматривает в Марксовом анализе противопоставление полезности и свойства быть продуктом труда. Однако, здесь, — и в этом мы согласны с Бёмом, — нет никакой противоположности. Большинство вещей, чтобы стать полезными, должны сначала подвергнуться обработке. Наоборот, для оценки полезности вещи безразлично, стоила ли она труда и в каком количестве.