Бём-Баверк как критик Маркса - [12]
В каком же отношении находится это учение третьего тома к знаменитому закону ценности первого тома?
По мнению Бём-Баверка, третий том «Капитала» с очевидностью констатирует действительное непримиримое противоречие и содержит в себе доказательство, что равная средняя норма прибыли может образоваться только в том случае, если так называемый закон ценности не имеет силы.
В первом томе, — так заявляет Бём18, — было сказано, что ценность основывается только на труде, ценность была объявлена тем общим свойством товаров, которое проявляется в меновой пропорции; нам было сказано, в форме вывода, не допускающего исключений и обладающего безусловной принудительностью, что приравнивание двух товаров в обмене означает, что в них имеется нечто общее, одинаковое по величине, и что каждый из обоих товаров должен быть сведён к этому общему, что при этом надлежит отвлечься от временных и случайных отклонений, которые являются нарушением закона товарного обмена, что в принципе и как постоянное правило обмениваются друг на друга товары, воплощающие одинаковое количество труда. И теперь, в третьем томе нам заявляют, что того, что должно быть, согласно учению первого тома, нет и быть не может; что отдельные товары постоянно и необходимо обмениваются и должны обмениваться в ином отношении, чем то, которое выражается воплощённым в них трудом.
Но здесь, по мнению Бёма, нет ни объяснения, ни попытки примирить противоположные точки зрения; здесь само голое противоречие. Теория средней нормы прибыли и цен производства несовместима с теорией ценности. Но Маркс, рассуждает Бём, должен был предвидеть этот упрёк. И благодаря этому, мы, якобы, находим у него, если не по форме, то по существу, самозащиту, предвосхищающую будущие возражения. Путём различных замечаний он, по мнению Бёма, пытается сделать приемлемым тот взгляд, что, вопреки непосредственному господству, которое в меновых отношениях принадлежит ценам производства, отклоняющимся от ценности, всё, тем не менее, совершается в рамках закона ценности, и последнему в конечной инстанции принадлежит господствующее влияние на цены. Но Маркс, вопреки своему обыкновению, по мнению Бёма, не даёт здесь законченной и оформленной цепи доказательств, но лишь несколько разбросанных и сделанных мимоходом замечаний, заключающих в себе доводы самого различного свойства; эти замечания Бём соединяет в четыре аргумента.
Но прежде чем обратиться к рассмотрению этих «аргументов» и тех, которые в противовес им поставляет Бём, необходимо сказать пару слов относительно «противоречия» или «отступления», которыми, якобы, провинился Маркс в третьем томе. Что касается отступления, то те, которые говорят об этом, забывают, что первый том был опубликован не ранее, чем была закончена глава третьего тома, трактующая спорный пункт. Ибо окончательный набросок двух последних книг «Капитала» падает на промежуток времени от 1863 до 1867 года, в то время как глава X третьего тома, содержащая в себе решение загадки, согласно примечанию Энгельса (III>1, стр. 152, 27), была написана в 1865 году. Говорить в данном случае об отступлении, значит подозревать, что Маркс для того, чтобы достичь определённой точки, проделал сначала милю вперёд и затем милю назад. Таково, впрочем, понимание вульгарной политической экономии, рассматриваемое ею, как сущность диалектического метода, ибо для неё, видящей всегда лишь готовый результат, а не процесс, этот метод остаётся мистическим «фокус-покусом». И не лучше, чем с упрёком Маркса в отступлении от его взглядов, обстоит дело с противоречием, в которое он, якобы, впадает.
Бём видит это противоречие в том, что, согласно первому тому, обмениваются друг на друга лишь товары, воплощающие в себе одинаковые количества труда, тогда как по третьему тому выходит, что одни товары обмениваются на другие в ином отношении, чем то, которое выражается воплощённым в них трудом. Совершенно верно! Если бы Маркс на самом деле утверждал, что товары, если отвлечься от случайных колебаний, могут обмениваться только потому, что в них воплощён труд, и только в том отношении, в каком они воплощают равные количества труда, то Бём был бы прав. Однако Маркс в первом томе исследует те меновые отношения, которые складываются, если товары обмениваются по их ценностям, и только при этом предположении товары содержат в себе равные количества труда. Однако, обмен по ценностям не есть условие обмена вообще, хотя он и является необходимым для обмена при определённых исторических условиях, если только эти исторические условия должны постоянно воспроизводиться самим механизмом общественной жизни. При изменившихся исторических условиях выступают модификации обмена; вопрос состоит лишь в том, можно ли признать эти модификации закономерными и представить их как модификации закона ценности. Если да, то закон ценности, хотя и в изменённой форме, продолжает управлять обменом и движением цен. Последнее при этом следует рассматривать как модификацию первоначального, непосредственно зависевшего от закона ценности, движения цен.
Ошибка Бёма заключается в том, что он смешивает ценность и цену, чему виной его собственная теория. Только в том случае, если ценность, — мы оставляем в стороне случайные, взаимно компенсирующиеся и потому лишённые значении отклонения, — была бы идентична с ценой, продолжительное отклонение цен отдельных товаров от ценностей противоречило бы закону ценности. Но Маркс ещё в первом томе указывал на расхождение ценностей и цен. Так, он ставит вопрос: «Как может возникнуть капитал при регулировании цен средней ценой, т. е. в последнем счёте ценностью товара?» и прибавляет к этому: «Я говорю в последнем счёте, потому что средние цены не совпадают прямо с величинами ценности товаров, как думали А. Смит, Рикардо и др.»
